У военнослужащей Виктории Кузьминой, матери двоих несовершеннолетних детей, были все законные основания покинуть Вооруженные силы Украины после гибели любимого мужа. Подполковник Виктор Кузьмин погиб 24 февраля 2022 года, в первый день полномасштабного вторжения России, защищая небо Луганщины в составе зенитно-ракетной бригады.

Но нарушить слово, когда-то данное Виктору, Кузьмина не смогла: "Как бы там ни было дальше, а я остаюсь. Буду делать все, что могу".

После вторжения Виктория с коллегами в рекордные сроки освоила работу с комплексом Patriot. Сегодня она старший лейтенант зенитного ракетного дивизиона Воздушных сил. И лауреатка нынешнего рейтинга лидеров УП 100 от "Украинской правды".

"Знаете, недавно я спросила себя: что ты не утратила за эти годы? – говорит Виктория. – И у меня есть ответ: человечность. Несмотря на ежедневные захоронения военных, несмотря на все, что происходит в тылу, на фронте, во мне остается человечность.

Кто-то уже не реагирует на эти ежедневные потери. Закрывает на горе глаза. Кому-то уже не больно, а мне больно до сих пор. Мне казалось, что пройдет время, и уже не будет такой острой боли. А она остается. Значит, я – человек. Я могу чувствовать".

В интервью "Украинской правде" Виктория Кузьмина рассказывает о муже и их службе в Воздушных силах. О специфике работы в противовоздушной обороне, об изменениях и о том, трудно ли овладеть Patriot.

Далее – прямая речь.

"Покажешь Киев?"

Когда пришло время выбирать профессию – это был 2004 год, одиннадцатый класс школы, – я себя видела в налоговой инспекции. Форма, обучение девушек, плюс знание математики, которую я очень любила. И что-то, связанное с экономикой, финансами. Казалось, вот все это – мое (улыбается). Я же такая очень правильная, люблю, чтобы все было четко, по закону.

Но на налоговика я не пошла, потому что был сложный период в семье. Папа трагически погиб, и нас с сестрой воспитывала мать. Я поступила в Киев, в Академию водного транспорта на специальность "Экономика предприятия".

С Виктором познакомилась через друзей, когда была студенткой. Мы с ним из одного села в Хмельницкой области, но друг друга не знали, потому что село очень большое, и он старше меня на 7 лет.

На момент нашей встречи Виктор уже закончил Харьковский университет Воздушных сил. Он напоминал моего папу. Я сразу увидела в нем уверенного, целеустремленного, серьезного мужчину.

Общались с полгода. Виктор писал: "У меня выходной после наряда. Покажешь Киев? Пойдем погуляем. Я здесь почти два года, а всех мест не знаю".

Я жила на Подоле и знала столицу лучше. Мы ходили по старым улочкам, Контрактовой площади, Андреевскому спуску, моим любимым местам. Заходили в Андреевскую церковь.

Когда я училась в академии, часто приходила в Андреевскую, искала покоя. Это были тяжелые времена – в 2000-м году погиб папа за границей, в 2005-м умер дедушка. Они были опорой, очень важными для меня людьми. С ними всегда можно было посоветоваться, обратиться с любым жизненным вопросом и получить ответ.

Читайте также: "Более ярые, чем мужчины". Как бучанские ведьмы и валькирии уничтожают "Шахеды" из пулеметов "Максим"

Переломные моменты

Мы поженились, когда я была на четвертом курсе. По экономической специальности работала совсем недолго. Сначала родилась дочь, а потом через два года сын. Получился комплект (улыбается). На самом деле, это были самые счастливые годы.

Переломные моменты начались в 2013-м. Сначала сокращение зенитно-ракетных войск по приказу тогдашней власти, в частности комплексов С-200, которые забирали "на консервирование". А муж был последним командиром подразделения "двухсоток" в Украине.

Потом начался Майдан. Виктор отправил меня с детьми из Киева в Хмельницкую область. Я не отходила от телевизора. Не могла поверить: невинных людей убивают в центре Киева.

Ходило много разговоров, что против митингующих могут использовать военных. Я спрашивала Виктора: "Скажи, что ты будешь делать?". А он: "Просто сложу оружие и скажу: до свидания. Против людей не пойду и никого не поведу. Мы что, пешки? Мы народу присягали".

В 2014 году Виктор стал командиром подразделения уже с С-300. Тогда этот комплекс в боевых условиях в Украине еще не применяли. Муж говорил: "Перейти с С-200 на С-300 просто. Главное знать общие схемы".

У него всю жизнь так было так: учеба, система, порядок. Система, порядок, дисциплина.

С 2014 года началась подготовка. Виктор рассказывал, какой это адреналин, когда пусковые установки заряжены, готовы к старту. Когда поступает команда снять предохранитель со специальной кнопки пуска, внутри тебя все сжимается. Но тогда боевых пусков не было.

Еще за несколько лет до Майдана от россиян, которые приезжали на совместные учения, можно было услышать насмешливые разговоры, что они когда-то придут к нам, только в другой ипостаси. Тогда это воспринималось в основном как шутка. Но кто умнее, тот все правильно наматывал на ус.

Читайте также: "Циркон", "Шахед Ы" и другие игрушки Путина. Киевские эксперты показали внутренности воздушного оружия РФ

Ты должен оставаться на месте

По знаку зодиака я Козерог, мне надо постоянно развиваться – работать, работать, работать. Почему пошла в армию? В первую очередь – и эту историю я мало кому рассказывала – для того, чтобы больше времени проводить рядом с мужем, поддержать его, помочь.

Служба никогда не была лайтовой, легкой – даже до начала войны и полномасштабного вторжения. Это обучение людей, взаимодействие, работа с техникой, которая требует постоянного присмотра и ремонта.

Виктор никогда не жаловался, но делился со мной проблемами, иногда спрашивал совета. Я такая, как он. А он – такой, как я. Поэтому решила во что бы то ни стало стать военной, чтобы быть рядом. Плюс еще сидела во мне та жабка – школьная мечта носить форму (улыбается).

Он несколько раз переспрашивал: "Точно уверена, что хочешь? Ты же видишь, сколько времени занимает работа. А у нас дети, в стране война. А если она продвинется ближе сюда, под Киев? Ты понимаешь, какой выбор делаешь?".

Люди думали, что продержусь на службе три года контракта. Но я из тех, кто берется за все с первой минуты. Мне необходимо все изучить, знать в совершенстве. Все уметь, чтобы не подвести мужа. Чтобы за спиной не говорили: "О, его жена. Взял к себе".

Он был командиром подразделения, и я старалась делать все так, чтобы ему не было стыдно за меня. Много работала, реально старалась. Пришла обычным солдатом, из гражданской жизни, без муштры, без специального образования. Четыре года находилась в домашней среде, воспитывала детей, занималась самообразованием, и тут – армия. Люди, много людей, с которыми надо находить общий язык.

Служба нравилась с самого начала. Виктор хорошо учил: "Так, начни с этой книги, потом прочитаешь вот это, расскажешь, что поняла". Я изучала, спрашивала, снова изучала, пока не начали допускать на боевое дежурство. Сначала наблюдала, потом сдавала теорию.

Дальше уже была практика на дежурствах. Работаешь полгода через сутки. Можно было полдня просидеть в той кабине. Неважно, жарко или холодно, должен оставаться на месте и смотреть непрерывно в монитор.

Мне это нравилось: работать с техникой, делать расчеты. Захватывать во время учений цель и условно уничтожать ее.

Читайте также: "Украине нужны свои ракеты". Как киевский химик оборудовал конструкторское бюро в квартире и учит ракетостроению

"Для чего все это было?"

Когда началось полномасштабное вторжение, я была с детьми. До Виктора не могла дозвониться. Мне сообщили, что он погиб. Две недели не могли забрать тело, потому что территория, где он служил, была уже оккупирована.

На похороны приехали командир, побратимы. Помню, какими эти мужчины были уже тогда... Вот этот шеврон "Освященные огнем" (показывает на рукав – УП) – не просто так. Мое подразделение было первым, кто стал на защиту воздушного пространства Киевской области.

Командир сказал: "Ты подумай, что будешь дальше делать. Возвращаешься или нет? Позже перезвоню".

Я думала 40 дней.

Нельзя вернуть утраченных близких, друзей. Нельзя вернуть время. Нельзя вернуть слово, данное любимому человеку, который является частью моей души.

Да, у меня есть дети, я ответственна за них и могла не продолжать службу. Но они вырастут и спросят, какой я сделала выбор, что делала во время войны. Пряталась? Куда-то бежала? Убегала?

Я себя спросила: для чего все это было, все эти учеба, служба, новые знания? Для того, чтобы не воспользоваться ими? Если я могу дать хотя бы каплю ради победы, общего спокойствия, то пусть будет.

Сперва было тяжело. Но когда начала работать, страх отошел на задний план. Выполнение задач важнее страхов. Я вспоминала все, чему научилась. Надо не просто на автомате выполнять работу по выученным схемам. Надо анализировать, просчитывать, коммуницировать. Надо, чтобы руки, глаза и мозг синхронно работали.

Работа в подразделении коллективная. Результативность всегда зависит от всей команды, которая работает на дежурстве. А также от комплекса мероприятий, которые не прекращаются ни днем, ни ночью, чтобы все было готово для пуска, и чтобы он был эффективным.

По состоянию на сейчас я в командирском звене. На боевые не заступаю, выполняю другие задачи. Но специфика нашей работы такова, что ты не можешь не быть в процессе. Надо дальше учиться, совершенствоваться. Постоянно анализировать: какая в последний раз была тактика, что делали мы, что делал враг?

Когда я приезжаю на позиции, вижу людей, которые готовы решать множество вопросов, что-то постоянно улучшать, менять. Они делают все, что возможно, а порой и то, что кажется совсем невозможным.

Читайте также: "У нас сил больше, чем у врага ракет". Несколько историй энергетиков, которые стоит знать во время блэкаутов

"Чтобы дети жили в другом мире"

Когда я встречаю в соцсетях какую-то критику военных или советы, то всегда говорю: наденьте мои тапочки и пройдитесь в них. Говорить легко, когда не знаешь, что это за работа. Попробуйте. Придите к нам и попробуйте! Станьте на защиту страны, своих родных, всех!

У нас куча свободных мест, но желающих не так чтобы много (улыбается). Потому что надо брать на себя ответственность, соглашаться на дисциплину, на многолетнюю системную работу.

Профессионализм дается не просто так. Если вам вручить сейчас "браунинг" (крупнокалиберный пулемет – УП), посадить на машину и отправить "шахеды" сбивать, ничего не получится. Надо пройти много этапов. Чтобы быть эффективным, нужны месяцы, год обучения, натренированности, дисциплины.

У нас теперь просто огромный боевой опыт. Мы знаем, что улучшить, как настроить технику, чтобы комплексы (Patriot и другая западная техника – УП) эффективнее работали. Мы используем все свои навыки в интенсивном бою, который может длиться часами. В других странах такого опыта и близко нет. Причем и мы, и враг постоянно совершенствуемся.

К сожалению, мы зависимы от поставок оружия, ракет. Их надо больше, намного больше. Если нет ракет, то техника и обученные люди ничего не могут сделать. Надо больше ракет, чтобы было меньше разрушений предприятий, энергетической, гражданской инфраструктуры.

Как бы там ни было, по сравнению с 2014 годом у нас просто огромный скачок в знаниях, профессиональном и личном развитии. Я вижу это по себе, по своим людям. 2022 год все изменил. У нас так много талантливых людей! Все работают ради будущего.

Мне хочется, чтобы дети жили в другом мире, в другой реальности, а не в той, что насаждают сейчас враги. Надо сделать все, чтобы наши дети были свободными, имели возможности выбора. Чтобы видели в небе гражданские самолеты.

Знаете, когда мы впервые были на учебе за границей и увидели пассажирской самолет, это была сцена, которую не передать словами (смеется). Кто-то достал телефон и снимал, кто-то кричал, махал руками.

Все мы думали о том, когда же вернется эта мирная жизнь с гражданскими самолетами в небе.

Евгений Руденко – УП