21 ноября – критический день для украинских автократов. Дважды, в 2004 и 2013 годах, это был очень критический день, когда история прошла по лезвию ножа.

Почему именно ноябрь? Кто-то говорит, что закончился сельскохозяйственный сезон. Но Украина урбанизирована, а первыми на Майданы выходили молодежь и средний класс, далекие от копания картошки.

Возможно, в ноябре автократы уверены, что люди уже готовятся к зиме, к праздникам, меньше заботятся о свободах. Но опыт должен был научить, что это не так.

Между тем у нас в Украине самый большой политический кризис со времен февраля 2014 года.

Этот мультикризис состоит из четырех: политического, коррупционного, управленческого и безопасности.

Коррупционное измерение понятно. Отмечу только, что когда друзья президента получают возможность раздавать должности и контролировать потоки, они не ограничатся одной отраслью – энергетикой. Я уверен, мы узнаем новости и из других сфер.

Политический кризис заключается в том, что общество утратило необходимый уровень доверия к власти. Социологи говорят, что рейтинг президента пока не пострадал. Это ненадолго. Уровень усталости и разочарования чрезвычайно высок. Понимание того, что тыл находится в темноте, а фронт с меньшим объемом вооружения не по объективным причинам, а из-за кражи денег друзьями президента, придет очень скоро. От любви до ненависти один шаг.

Политический кризис проявляется в неспособности парламента действовать – в критический момент, когда нужно принимать бюджет и евроинтеграционные законы, от которых зависит финансирование Украины.

Кризис безопасности имеет два измерения. Во-первых, слабостью Украины уже воспользовалась Россия, запустив на очередной круг Виткофа-Дмитриева (иногда кажется, что это братья-близнецы).

Во-вторых, под толстым слоем коррупции оказалась государственная измена: Россия систематически пользовалась коррумпированностью друзей президента, чтобы расставить на ключевые посты своих людей. На данный момент мы видим их в сфере ядерной безопасности, они способствовали захвату атомной станции. По мере развертывания коррупционного кризиса всплывут и другие факты государственной измены.

Значительно меньше говорится об управленческом кризисе, а он меня пугает немного больше. Известная теорема кибернетики утверждает, что слишком упрощенная система управления приведет к коллапсу той сложной системы, которой она управляет. В практической жизни это воплощается в ситуациях, когда огромным количеством проблем никто не занимается, потому что они не проходят через узкий входной канал управляющей системы. Когда никто ничем не управляет, во многих случаях система будет работать на усилиях активных граждан. Во многих, но не во всех. Добавьте к этому тихую забастовку бюрократов, которые не могут нормально работать в условиях политического кризиса, потому что не знают, за что их накажут, а за что вознаградят.

Последний параграф я переписал трижды, убрав все, что может вас слишком сильно напугать. Но, повторюсь, управленческий кризис меня пугает больше. Так что я о ней еще буду писать. Возможно, уже не выбирая слов.

В условиях такого мультикризиса хуже всего – это делать вид, что ничего не произошло.

Майданами нельзя управлять государством, сказал вчера Мирослав Маринович, потому что майданы – это признак, что что-то не так, и мы должны сделать, чтобы они были не нужны.

Призываю всех политиков приложиться к тому, чтобы следующий Майдан был не нужен.