Во-первых, я преподаватель бизнес-школы Украинского католического университета (а время от времени и других программ) и горжусь принадлежностью к сообществу этого безусловно одного из лучших вузов страны.

Во-вторых, я категорический противник любой дискриминации на основе каких-либо признаков (исключение россияне, потому что война), а в противостоянии человека и института я всегда буду на стороне прав человека.

Если вам кажется, что эти вещи несовместимы, то вам кажется. Потому что мы все привыкли к крайним позициям и раскрашиванию мира в черно-белые тона (и война усилила эту черту), а мир не черно-белый и не серый, а радужно-разноцветный.

Считаю себя одновременно консерватором и либералом (кто думает, что это невозможно, тот не читал Лешека Колаковского).

Как я уже писал, один из наших самых больших недостатков – умение всегда играть в игру проигрыш-проигрыш, когда все заинтересованные стороны проигрывают одновременно. И это в то время, когда вызовы современности больше всего требуют от нас умения играть в выигрыш-выигрыш. По крайней мере, я сам отказываюсь играть в проигрыш-проигрыш принципиально.

Теперь давайте разбираться.

1. Коллегиум УКУ – это не общежитие (если бы он был общежитием, то так бы и назывался). Этот факт был ужасно недостаточно прокоммуницирован университетом как до инцидента, так и после инцидента. Также недокоммуницированы были конкурс на поселение и критерии отбора. Таким образом, проблема носит прежде всего коммуникационный характер.
2. Кто-то написал, что Коллегиум – это почти монастырь. Я думаю, это преувеличение, его жители точно не монахи и монахини, а современные открытые и живые юноши и девушки, которыми я восхищаюсь. Просто они осознанно принимают правила сообщества.
3. Слово «католический» в названии университета – не просто красивое промежуточное слово. Университет действительно католический. В современном мире значительная часть лучших вузов религиозна. Потому что образование является религиозной ценностью, а не только светской. Потому что религиозные сообщества готовы вкладываться в образование обычно больше, чем светские. Потому что с ростом вызовов человечеству роль религии в мире будет расти (это уже можно наблюдать).
4. Как написал Отар Довженко, университет финансируется чрезвычайно консервативным сообществом украинской католической диаспоры. Потеря этого финансирования означала бы потерю университета, с этим приходится считаться. Если бы западные спонсоры стояли в очереди к украинским университетам, все кампусы выглядели бы так, как кампус УКУ. Но нет.
5. Частный университет имеет право устанавливать свои собственные правила, и так происходит по всему миру. Не подходят правила – ищи другой университет. В богатой стране выбор широк. У нас небольшой, но тоже есть. Ожидать, что везде правила будут одинаковыми, наивно, потому что смотри пункт 3. Все, что нам нравится в УКУ, создано на деньги, которые дали определенные жертвователи на определенных условиях.
6. Сообщество УКУ большое и пестрое, в нем есть как очень консервативные люди, так и очень либеральные. Руководство университета как-то держит это вместе (ниже напишу, почему это так важно), за что им мое глубокое уважение.
7. Далее процитирую Ярина Ключковская, потому что лучше не скажешь: «... репутационно университет создал очень высокие ожидания у двух разных групп. До такой степени, что их уже стало очень сложно удовлетворить одновременно. Потому что они уже почти взаимоисключающие. Одни ждут от УКУ интеллектуальной свободы, инновационности, открытости, инклюзивности. Другие – противодействия либерализму, индоктринации студентов в консервативном духе, религиозного воспитания по катехизису. Эти два полюса все больше отдаляются друг от друга».
8. Это напряжение не коммуницируется вовне, потому что это очевидно нельзя делать. Здесь и заложена бомба замедленного действия.
9. Далее процитирую Ольгу Духнич: «...от того, что мы все сейчас публично закенсили УКУ, выиграет ультраконсервативная часть вуза, а либеральная часть проиграет. Это не уничтожит УКУ, но приведет к такой трансформации, что последствия этого кенселинга нам не понравятся. Мы тоже проиграем, как либеральное сообщество».
10. Итак, радикальные решения в ту или иную сторону только ухудшат ситуацию. Мы сыграли в игру проигрыш-проигрыш: проиграли консерваторы, потому что их позорили, и проиграли либералы, потому что потеряют влияние, и проиграла общественная сплоченность, потому что разрыв увеличился. Я не хочу играть в эту игру. И вам не советую.
11. Я поддерживаю позицию УКУ относительно верности принципам (хотя там и были коммуникационные провалы). В то же время поддерживаю девушку-абитуриентку относительно верности своим принципам. Если эти принципы расходятся, трагедии в этом нет – просто ей нужен другой университет, что и произошло в конце концов. Этого бы не было, если бы девушка и ее родители серьезно восприняли слово «католический», а университет лучше коммуницировал свои правила и ограничения.
12. Требовать отмену государственной регистрации лучшего университета, а не тех «университетов», где взятки, имитация обучения и торговля дипломами, – это выстрел себе в голову. (Напомню, что ограничений по обучению не было, ограничения были только по проживанию в Коллегиуме).
13. Словесная атака на всех католиков или вообще на всех религиозных людей – это ничем не лучше, чем атака на ЛГБТ. Это такая же дискриминация, которая нарушает права человека.
14. УКУ очень важен для Украины. Это невероятное ценностное сообщество, которое вместе работает на позитивную трансформацию Украины. А планка качества учебного процесса, которую задает университет, практически недостижима для всех остальных. Кстати, для этого нужны деньги, которых в Украине нет. Я мечтаю о том, чтобы в Украине появилось еще несколько подобных религиозных университетов широкой гуманитарной направленности такого же уровня – как минимум, Православный университет и Протестантский университет. Для последнего точно где-то в мире есть деньги.
15. Как поменять проигрыш-проигрыш на выигрыш-выигрыш? Для этого нужно всем признать ошибки. Университету признать ошибки коммуникации относительно проживания. Абитуриентке и ее семье признать, что не задумались, что означает слово «католический» в названии и какие ограничения с этим связаны. Консерваторам признать ценность прав человека. Либералам признать ценность прав сообществ иметь внутри себя собственные правила. Нам всем признать, что у нас мало хороших университетов, над этим нужно работать, а для этого нужно сделать страну такой, в которую охотно дают деньги.
16. Эта история рано или поздно должна была произойти, см. пункт 7. Теперь нам нужно выйти из нее с взаимным выигрышем, а не взаимным проигрышем, а это зависит от выводов и действий каждого и каждой из нас. Если мы правильно отнесемся к этим урокам, то уже получим выигрыш-выигрыш: девушка будет учиться в другом хорошем университете (где ее не ждут ежедневные неприятности из-за чуждых для нее правил местного сообщества), а университет сделает выводы относительно коммуникации. А мы все осознаем, в каком сложном мире живем, и не будем в следующий раз включать генератор ненависти. Потому что этот генератор нам нужен для настоящих врагов, которые «за поребриком».
17. Две вещи, максимально необходимые украинской нации для выживания в XXI веке, – сохранение украинской консервативной идентичности и сознательное принятие разнообразия. Иначе нас просто разорвет на куски, изнутри и снаружи. Как эти две вещи совместить – непростой вопрос. Но простых вопросов уже не осталось. И у нас нет выбора, придется сочетать. Потеря первого означает, что здесь будут жить не украинцы. Потеря второго означает, что здесь никто не будет жить, а если кто-то и будет жить, то творческий потенциал нации будет близок к нулю. Оба варианта неприемлемы.

Уважаем друг друга, потому что мы этого достойны.