Россия не просто захватывает наши города, она уничтожает все самое светлое, что там было
regionews.ua
Mon, 09 Dec 2024 00:18:43 +0200
Я уже писал годом ранее, о том, что новогодние праздники всегда были чемто очень сакрально важным для моей семьи, особенно для моей матери.
Для нее новогодняя атмосфера начиналась буквально с первых чисел декабря, как только витрины магазинов начинают украшать новогодними игрушками и сопутствующей атрибутикой.
Ей это очень нравилось и она прививала все это своей семье.
Чтобы нарядить елку на это у мамы уходили дни, это особый ритуал с ящиком новогодних игрушек, которым наверное больше лет, чем всем членам нашей семьи суммарно.
И не потому что нет возможности взять новые, просто те были особенными.
Каждый декабрь тянулся очень долго, предвкушая праздничную атмосферу.
Будучи маленьким я ждал новогодние праздники еще и потому, что наш кухонный стол украсят ананасом и кусочком красной рыбы, дома будет очень много конфет часть из которых будут висеть на елке, после 12 ночи мы с отцом выйдем запустить салют, а мама будет наблюдать за нами с балкона впрочем, это уже для многих привычная классика.
Помню, как с друзьями каждый день бежали в Штрих на Южном за пачкой Корсаров или же Жуков это петарды.
Петарды взрывались под окнами целыми днями, а порой мы еще любили сложить их дорожкой и поджечь одновременно, дабы получилась очередь из взрывов, после пойти протирать джинсы на горке, возвращаясь потом домой буквально похожим на подтаявший комок снега.
В новогоднюю ночь с 2013го на 2014й год мы с друзьями жгли фаеры и стробоскопы у 11й гимназии на все том же родном Южном, что чуть позже затянется густым туманом от армейского белого дыма, что я подожгу после фаеров никто из нас тогда еще не знал, что это будет наш последний новый год, окутанный праздничной атмосферой, когда мы еще не могли и задумываться об истинном предназначении того армейского дыма.
После появления российских триколоров в нашем городе не запускали салютов, да и с балконов уже не наблюдали за разноцветными вспышками в небе с балконов роняли гранаты.
Очереди из петард превратились в автоматные, стробоскопы сменились трассерами, на горке уже не нужно было занимать очередь, да и после 12 ночи уже никто не выходил.
После 12 ночи я год за годом ждал еще час, чтобы поздравить Украину в Твиттере, в очередной раз акцентируя на том, что люди в оккупации не празднуют по московскому времени.
По крайней мере не все, и это казалось таким важным.
Так проходили годы и декабри уже не тянулись долго, ты просто больше ничего не ждал, кроме того, что следующий новый год уже встретишь в освобожденном от российской чумы городе.
Дома также не было никакой новогодней праздничной атмосферы, мама с каждым годом все больше погружалась в болезни и вот, в один момент, как ирония судьбы, только уже не на экране телевизора, некогда сакрально важное 31 декабря 2019го для моей матери превратится в сущий ад с приступами и десятками уколов, приездом скорой помощи, что разводя руками давали понять о всей безысходности ситуации, ведь праздник..
Никто тебя не спасет.
Так мы и встречали новый год под страшные стоны матери, не в силах хоть каклибо повлиять на ситуацию, а за окнами снова трассера, сигнальные ракеты и вопли камуфлированных ублюдков хуже ночи я не помню в своей жизни, но весь ужас лишь ждал нас впереди.
1е января, санпропускник центральной городской больницы города Стаханов это даже звучит страшно, а уж видеть все это воочию, пытаясь найти спасение для своей умирающей матери..
Никому не пожелаю.
Санпропускник, пропитанный алкоголем после бурной новогодней ночи.
Практически полное отсутствие врачей, быдломедсестры, закатывающие с возмущением глаза от любого поступившего пациента.
К нам тогда приходили только два дежурных врача это хирург и анестезиолог.
Никто из них не понимал, что с моей матерью и куда ее ложить, дыша перегаром они пытались, так сказать, опросить пациента И это все еще может казаться обычной реальностью для провинциальной дыры, но в одно мгновение один из этих докторов обращает внимание на фразу пациента приступ был еще когда сын ездил в Украину, а я переживала и тутто у псевдолекаря впервые за весь опрос появился реальный интерес в глазах, не, не профессиональный умирающий человек на кушетке отошел на второй план и все внимание перешло на меня А зачем ты ездил в Украину А что ты там делал Ты хоть понимаешь, что тебя там могли забрать в НацГвардию На этом моменте я понял, что вся моя жизнь замкнулась в какомто кольце абсолютного абсурда и маразма, все российские нарративы догоняют меня в любой бытовой ситуации и выхода из этого просто нет.
Сколько бы ты не сопротивлялся все равно догонит и ударит в момент наибольшей уязвимости.
Чуть ли не единственный врач в больнице, что должен был здесь и сейчас спасти самого родного мне человека, с глазами, наполненными враждебности, окосевшими от алкоголя полностью переключился на меня, с пеной у рта доказывая мне о том, как сильно я не прав со своими поездками в вражескую Украину.
Далее маму положили в реанимацию и ад продолжился.
Добиться какойлибо информации было практически нереально, мы с отцом просто околачивали пороги, в ожидании списка медикаментов, что мы должны были купить.
Дважды мне дали увидеть маму через окно палаты с улицы, по факту я просто смотрел 2 минуты в глаза умирающей матери и от безысходности уходил домой, вспоминая ее совершенно другой, веселой и счастливой, наряжающей старыми игрушками новогоднюю елку.
В один из дней из реанимации ко мне вышел врач, я тут же буквально ловил его с вопросами, и тут даже дождался ответа..
Он попросил найти и купить какуюто медицинскую трубку, ибо в реанимации ее нет, а она нужна для матери.
В тот момент я бежал в аптеки, думая, что придется оббегать все в городе..
Вероятно, это какаято редкая трубка, раз уж ее нет в реанимации представлял себе я.
Но в первой же аптеке я услышал Вам одну 20 рублей.
4 января мы с отцом как всегда шли с самого утра в реанимацию.
Шторы палаты, где лежала мама были открыты, чего не происходило никогда до этого.
Внутри не было никого.
В моей голове тогда наверное сработал какойто защитный механизм, не желающий осознавать страшную реальность.
Увидев нас в коридоре, нас тут же впервые позвали за двери реанимации, чтобы сообщить время смерти.
Первое узи в реанимации сделали только 3 января, за несколько часов до смерти.
По факту все, что делали врачи в реанимации все эти дни это обкалывали обезболами, попутно пытаясь протрезветь и дождались смерти пациента.
С приходом россиян на Донбасс, с созданием всех этих псевдореспублик медицина на данных территориях просто умерла.
Специалисты всех отраслей массово покидали регион, врачей катастрофически не хватало, люди повально умирали, ибо некому их было спасать.
И об этом там знают все, но признавать не хотят, отвлекаясь тут же на вражескую Украину, ровно также, как тот врач в стахановской реанимации 1го января.
В своем крайнем интервью я сказал, что годы оккупации для меня перекрывают все хорошие воспоминания и эмоции о своем городе.
И это правда россия не просто занимает наши города, россия уничтожает все самое светлое, что там было.
Словно трупный смрад проникает в каждую щель и заражает зловонием почву, ликвидируя буквально все, что только могло бы связывать эти города с прошлой жизнью, заставляя морщится и кривится от одного лишь воспоминания о жизни там.
И это разложение настолько сильное и мерзкое, что с каждым днем убивает все светлые воспоминания, затмевая радости прошлой жизни абсолютно прогнившей, уродской, абсурдной реальностью
Последние новости
больше новостей