Мир состоит из неопределенности примерно на 100%. Тот период стабильности, который произошел с Северной Америкой и Европой после второй мировой войны – исключение, а не правило. Как видим, даже самые взрослые общества переживают сложный социальный, демографический, мировоззренческий кризис. В этих условиях нам как людям внутри процесса приходится быть крайне терпеливым.

В каком состоянии сейчас Украина? Не особо. И морально, и материально. Все устали. Конечно, совершенно в разной степени. Но усталость чувствуется у всех. Усталость порождает раздражение. Страх – злоба. И индивидуальную, и коллективную. На врага, на своих и иностранных политиков, на сограждан. Но нас страхует саморегулируемость общественных процессов в демократии.

В каком состоянии сейчас Россия? Хочет сделать вид, что ОК. Но на самом деле – не очень. Учитывая базовые преимущества в масштабах и ресурсе, если она не может быстро это преимущество реализовать – это преимущество не так велико, как россияне хотят сделать. Россия продолжает играть в большой блеф собственной непреодолимости. Но боится даже разговоров об иностранных войсках в Украине и разрешении бить по ее территории.

Что там Китай? Китай, с одной стороны, переживает самый большой экономический кризис со времен начала «экономического чуда». А с другой – продолжает политику на подрыв доверия между США и Европой и атаки на демократию. Си пытается балансировать, избегая прямых поставок оружия России и говоря, что Китай желает мира. Но при этом Китай является самым крупным поставщиком России товаров двойного назначения, станков, микроэлектроники.

В каком состоянии сейчас наши союзники? С одной стороны – все еще продолжается неопределенность из-за нежелания прямой эскалации и из-за политических вызовов (выборы – 2024 года в США) и сложного баланса сил в мире. С другой – «красные линии» пересматриваются. Как под давлением обстоятельств (новое наступление России с территории России), так и потому, что старые «красные линии» ни к чему не привели. Мировой гегемон не может определиться как соединить борьбу с внутренними проблемами и внешними вызовами.

Задачей для нас и наших партнеров является сдвинуть этот специфический баланс в нашу сторону. Сегодня стало известно, что Байден рассматривает сразу два инструмента поддержать Украину:

1. Ввести санкции против Китая за поставку ключевых технологий Москве.
2. Отменить ограничения использования американского оружия малого радиуса для атак по территории РФ.

Эти шаги означают значительную эскалацию политики Байдена, который пытается помочь Украине и при этом избежать прямой конфронтации с Россией и КНР. Но даже один из этих шагов способен сильно изменить баланс в сторону Украины.

Главная новость для нас – разблокирование дискуссии об иностранных войсках в Украине хоть в форме инструкторов, хоть в форме миротворцев. Это смещает дискуссию о помощи в положительный дискурс.

Кроме того, восстанавливаются и масштабируются программы поддержки. Шрайк посчитал, что с июня и до конца года мы будем получать по 150-180 тысяч снарядов в месяц. Что обеспечит нам 5-6 тысяч выстрелов в день. Что учитывая большую точность нашей артиллерии, очень неплохо. Рекордные пакеты помощи оказывают Швеция, Франция, Испания, Дания, Нидерланды. Шведы вообще самолеты дальней радиолокационной разведки и управления передают.

Но это все не указывает на какой-либо положительный тренд прямо сейчас. Потому что потерянное время не вернешь. Тяжелые и рискованные политически и решения безопасности принимаются медленно. Поэтому ситуация остается крайне неопределенной.

В таких условиях основой нашей политики – терпеть и делать минимум откровенных глупостей. Фактически стратегия Украины и Путина сейчас стали очень похожи на ожидания. Он ожидает что мы упадем или условий для выгодных ему переговоров. Мы ждем подобного – падения режима или изменения обстоятельств для переговоров. При таком балансе обычно стороны рано или поздно идут на переговоры на условиях, которые не устраивают обоих.

Но наша ключевая задача – сохранить государство и его жизнеспособность. Это будет победой. Есть ради чего терпеть и ждать возможности выпрыгнуть из войны.