Необходимым условием обеспечения Нацбанком стабильности гривни является доверие общества к его политике. И, несмотря на традиционное недоверие украинцев к разным органам власти, НБУ удалось достичь небывалых успехов в формировании «правильного» восприятия его действий, но для этого пришлось создать альтернативную реальность для граждан .

Проиллюстрирую этот феномен на примере последнего «монетарного» решения НБУ и реакции на него со стороны отдельных медиа.

14 марта Нацбанк объявил о снижении учетной ставки с 15 до 14,5%. Само по себе это решение не вызвало бы хоть какого-то интереса: произошло незначительное (относительно абсолютного уровня ставок) корректирование процентной политики НБУ, которое вряд ли будет иметь какие-либо ощутимые последствия. Если бы не одно но.

[see_also ids="588614"]

Распространяя эту новость, многочисленные медиа сообщили, что НБУ неожиданно снизил учетную ставку. Это наречие «неожиданно» очень симптоматично и имеет смысл только в рамках альтернативной реальности, сформированной Нацбанком в течение двух последних лет.

Что же именно так удивило СМИ?

То, что в январском прогнозе Нацбанк предвидел незначительное снижение учетной ставки только во втором полугодии, не должно было никого ввести в заблуждение — регулятор много раз повторял, что его прогнозы не являются обязательством, подтверждая это на практике.

Да и большинство упомянутых медиа в своих сообщениях ссылались не на прогноз НБУ, а на опрос представителей банковского сектора, проведенный «Интерфакс-Украина», а также на опрос компании ICU, в котором 70% респондентов предполагали, что учетная ставка не изменится.

Сложно не заметить, что в упомянутых опросах превалирует точка зрения представителей финансового сектора, которые фактически заинтересованы в сохранении ставок на высоком уровне . Так что не исключено, что ответы респондентов могут отражать влияние некоторого когнитивного предубеждения.

Но Нацбанк, приоритетной целью которого является обеспечение ценовой стабильности, должен избегать любых предубеждений и руководствоваться интересами всей экономики. Ведь цены на товары формируются не в финансовом, а в реальном секторе экономики, где взаимодействуют производители, продавцы и покупатели.

Если оценивать действия НБУ под таким углом зрения, то на фоне инфляции в 4,3% снижение учетной ставки не просто логично и ожидаемо, но и жизненно необходимо . Поскольку в условиях, когда самая низкая ставка центрального банка превышает инфляцию более чем в три раза, о каком-либо восстановлении экономики не может быть и речи. Даже при идеальных условиях безопасности и других благоприятных обстоятельствах отсутствие доступных финансовых ресурсов будет блокировать динамичный рост.

[see_also ids="589556"]

Но парадокс нашей ситуации заключается в том, что через несколько месяцев после начала большой войны НБУ решил, что среди его приоритетов должно появиться «обеспечение привлекательности гривневых активов». Вскоре, определив именно этот приоритет ключевым, Нацбанк начал методично насаждать обществу это мнение.

Посмотрим, например, на последние итоги дискуссии в комитете по монетарной политике НБУ и посчитаем, сколько раз там повторяется в разных вариациях словосочетание «привлекательность гривневых активов». С десяток, не меньше.

Фактически это означает, что Нацбанк полностью подчинил свою политику интересам людей, имеющих излишек средств. При этом интересы тех, кто нуждается в заимствованиях (а это практически весь бизнес), целиком проигнорировал .

Безусловно, объемы привлеченных средств в ОВГЗ, как и связывание свободной гривни на банковских депозитах, — важные составляющие стабильности. Но и в первом, и во втором случаях принципиальное значение имеет цена, то есть ставка, по которой средства привлекаются.

Важно также понимать, что ни один закон не обязывает НБУ заботиться о генерировании доходов для инвесторов и вкладчиков .

Однако жесткая монетарная политика комфортна для руководства НБУ с точки зрения ответственности за принятые решения, поскольку она действительно снижает риск дестабилизации денежного рынка . По принципу кладбищенской стабильности.

Хотя государство платит членам Правления НБУ более 10 тыс. долл. в месяц как раз для того, чтобы они брали на себя ответственность за поиск баланса между интересами тех, кто хочет приумножить доходы, и тех, кому не хватает денег для жизни и развития.

[see_also ids="589725"]

Так что, осознавая странность ситуации, когда учетная ставка в три-четыре раза превышает уровень инфляции, Нацбанк не ограничивается официальными сообщениями и продолжает коммуницировать этот вопрос в СМИ.

В недавней колонке один из членов комитета по монетарной политике НБУ объясняет обществу, что центральный банк интересует не текущая, а ожидаемая инфляция , и под таким углом зрения Украина не является рекордсменом по величине ключевой ставки относительно инфляции. Тут сразу возникает вопрос о достоверности прогнозов НБУ, поскольку в 2023 году фактический уровень инфляции (5,1%) оказался в несколько раз ниже, чем предполагал прогноз НБУ в начале года (18,7%). Учитывая такую точность прогнозирования, может, все же надежнее ориентироваться на фактические показатели?..

Вполне ожидаемо суть упомянутой колонки сводится к тому, что высокая учетная ставка нужна для того, чтобы обеспечить вкладчикам доход выше инфляционного обесценивания средств . В ином случае деньги перетекут на валютный рынок, а дальше — «волна паники», «огромное давление на международные резервы»…

Ни один сознательный украинец не пожелает реализации подобного сценария.

Но если называть вещи своими именами, придется признать, что НБУ строит свою коммуникационную политику на провоцировании страха перед значительным обесцениванием гривни, делая экономику заложником интересов небольшой прослойки рантье .

Такой подход априори предполагает, что граждане Украины склонны провоцировать панику на валютном рынке, если не получат желаемый доход на свои сбережения. Это, кстати, те же граждане, которые не думали паниковать даже весной 2022 года и тратили свои сбережения на потребности армии. Пока НБУ не начал их настойчиво убеждать, что настоящим их приоритетом является получение доходов.

Так же и банки в первые месяцы большой войны вкладывали десятки миллиардов гривен в государственные облигации под 10–11% годовых, пока Нацбанк не повысил учетную ставку до 25% и не убедил их в том, что надо просить у правительства гораздо больше .

Авторитет и колоссальный информационный ресурс регулятора можно было бы использовать для поощрения вложений в военные облигации с акцентом на необходимости финансировать военные расходы, а не на возможности получить доход . Украинское общество неоднократно доказывало, что материальные стимулы не являются определяющими факторами его действий. Особенно в критические моменты истории.

[see_also ids="587287"]

К огромному сожалению, этого так и не понял НБУ и принялся формировать альтернативную реальность, в которой безусловным приоритетом для каждого должна быть «привлекательность гривневых активов». И достиг в этом чрезвычайных успехов. Так что не удивительно, что даже маленький шаг Нацбанка в направлении нормализации монетарной политики (снижение учетной ставки на 0,5 п.п.) многие воспринимают как неожиданность.

Потери, к сожалению, являются неотъемлемой составляющей любой войны, и люди, естественно, ищут возможности их минимизации. Но делать краеугольным камнем политику обеспечения доходов рантье сверх уровня инфляции, сознательно пренебрегая многими критическими потребностями, — это явный перебор. Существует принципиальное отличие между манипуляцией общественным сознанием и развитием доверия на принципах взаимоуважения.

Хочется надеяться, что когда-то мы придем ко второму варианту, иначе настоящая реальность разочарует нас всех.