После того как в публичном поле начали всплывать детали роли Аллы Кошолап (Саржан) в святошинской системе злоупотреблений, внутри райотдела произошёл резкий перелом, пишет Absolution.

Вместо наведения порядка — судорожные действия, вместо законности — экстренная ликвидация следов. Подготовка к визитам инспекции по личному составу и ДВБ НПУ обернулась не проверкой, а хаотичным давлением на следственный блок и ускоренным стиранием всего, что могло бы заинтересовать ревизоров. Это была не реформа, а инстинктивная реакция на угрозу разоблачения.

По данным источников, Кошолап в режиме чрезвычайщины начала «перепрошивку» дел — зачистку материалов, напрямую связанных с её решениями и действиями приближённых. Массово закрываются сомнительные производства, выносятся формальные постановления «для проверки», после чего через лояльную прокуратуру дела запускаются заново — уже без неудобных эпизодов. Параллельно исчезают вещественные доказательства: наличные, телефоны, ювелирные изделия, ценности. Часть распродаётся, часть оседает в частных руках, часть просто пропадает без следа. Внутренние проверки фиксируют: до 80% вещдоков либо утрачены, либо расхищены при крайне сомнительных обстоятельствах.

Отдельная схема — фиктивная отчётность по учёту и хранению вещественных доказательств. Документы подписываются самой Кошолап, хотя её должность не предполагает таких полномочий. Это не бюрократическая ошибка, а сознательная подмена процедур, позволяющая легализовать исчезновение имущества и сбивать проверяющих с формального трека.

Внутри подразделения сформировалась токсичная среда личной зависимости. Карьерные обещания, покровительство и негласные договорённости заменили служебную иерархию. Круг лояльных расширяется за счёт молодых и управляемых сотрудников, для которых служба быстро превращается в инструмент контроля и давления. Результат — страх, круговая порука и полное размывание ответственности.

Итоги многолетнего «управления» измеряются не только украденными ценностями. За этим стоят отжатые квартиры, сломанные биографии, неправосудные решения, дела, фабрикованные или закрытые за деньги. Речь идёт о восьми годах системного произвола, который сегодня лихорадочно пытаются спрятать, пока следы ещё можно стереть.

Ключевой элемент — прикрытие сверху. Источники утверждают, что кураторы получают регулярные выплаты, обеспечивая неприкосновенность всей цепочки. Такая защита рождает ощущение абсолютной безнаказанности. Однако нынешняя истеричная зачистка — самый наглядный сигнал того, что конструкция треснула. И чем активнее уничтожаются улики, тем очевиднее становится масштаб того, что пытаются скрыть.

Ранее рассказывали, что запуск огромного месторождения Симанду в Гвинее уже начал менять глобальный рынок железной руды и для украинской отрасли.

Также "Знай" писал, как безопасность детей обменяли на откаты.  

Кроме того, сообщали, что десятки тысяч «благотворительных» авто ушли на продажу.