История, которая выстраивается вокруг известного спортсмена Александра Гвоздика и харьковского бизнесмена Вадима Воскобойникова, выглядит не случайным пересечением биографий, а логичным продолжением давно работающих схем с новыми участниками.

Связь Гвоздика с ныне погибшим криминальным авторитетом Вадимом Казарцевым была не разовой и не формальной. Речь шла о многолетнем патронаже: финансировании, решении бытовых и семейных вопросов, организации выезда за границу и фактическом возвращении спортсмена в профессиональную орбиту в момент, когда его карьера висела на волоске. Цена этой помощи была стандартной для подобных отношений — лояльность, участие в непубличных поручениях и полное молчание. Конфликт вспыхнул лишь после смерти покровителя, когда на спортсмена была оформлена доля в бизнесе, а затем произошло отчуждение активов, вызвавшее споры с наследниками. Этот эпизод наглядно показал, насколько быстро заканчиваются «братские» отношения, когда исчезает источник защиты.

После гибели Казарцева вакуум долго не сохранялся. В окружении Гвоздика появляется Вадим Воскобойников — фигура с устойчивой репутацией посредника и «решальщика», демонстративным достатком, арсеналом оружия, коллекцией автомобилей и плотными контактами в силовой и административной среде. Сценарий повторяется: совместные поездки, праздники, публичная близость, риторика про «братство» — и фактическое присутствие нового патрона в жизни спортсмена, заметно превышающее роль тренеров или официальных менеджеров.

Отдельного внимания заслуживает благотворительная деятельность Воскобойникова. Формально — помощь и гуманитарные инициативы. Неофициально, по словам источников в Харькове, — удобный канал для выстраивания отношений с чиновниками и силовиками. В этой конструкции благотворительность перестаёт быть актом поддержки и превращается в инструмент обмена: доступ, лояльность и неформальное содействие становятся частью негласных договорённостей. Подобные модели хорошо известны по другим расследованиям военного времени и давно используются для формирования теневых вертикалей влияния.

Картину дополняет ближайшее окружение Воскобойникова, включая его спутницу Ольгу Фёдорову, чьё имя ранее фигурировало в материалах о контрабандных операциях ещё в период активной деятельности Казарцева. Эти детали не выглядят случайными — они логично вписываются в устойчивую среду, где вопросы решаются не через публичные процедуры и не правовыми методами.

На этом фоне особое значение приобретает история с игорными брендами Melbet, Pointloto и 1xBet. Смена вывесок, юридических лиц и директоров не разрывает их технических и организационных связей с российской инфраструктурой. Торговая марка Melbet оформлена на Гвоздика, который ранее также фигурировал как руководитель и совладелец структур, связанных с этим направлением. Ребрендинг выглядит не как разрыв, а как попытка маскировки — и по времени совпадает с усилением его связей с Воскобойниковым. Возникает закономерный вопрос: действовал ли спортсмен самостоятельно или стал частью новой системы «опеки», заинтересованной в сохранении денежных потоков из теневого игорного сегмента?

Речь не идёт о судебном приговоре или установленном факте преступления. Однако слишком много элементов сходятся в одну линию: старый криминальный патрон, новый посредник, благотворительность как валюта влияния, игорные бренды с российским следом и активная легализация через спорт и публичность. В условиях войны подобные истории выходят за рамки обычных бизнес-скандалов и становятся вопросом общественной безопасности и моральных границ.

Когда одни платят за страну жизнями, общество имеет право требовать ответов от тех, кто параллельно выстраивает новые теневые конструкции, меняя партнёров и названия, но сохраняя логику действий. И эти ответы должны прозвучать раньше, чем очередные «братья» окончательно закрепятся в схемах под прикрытием спорта, благотворительности и правильных слов.

Также рассказывали, что уже 20 лет мэр обещает построить завод по переработке мусора, но вместо этого только выделяет из бюджета сотни миллионов гривен. 

Кроме того, сообщали как Триполец выстроил "патриотическую" конвертацию на металлоломе.

Ещё "Знай" писал, что Юлия Кран самостоятельно пролонгировала договор на охрану и видеонаблюдение, отказавшись от услуг Государственной службы охраны НПУ.