Когда президент Украины Леонид Кучма отправил в отставку первого главу своей администрации Дмитрия Табачника, я был настолько вдохновлен этим решением, что даже посвятил ему завершающий сюжет программы "Окна в мир", которую я проводил тогда на телеканале СТБ. Сюжет был музыкальным: протокольные кадры с Табачником сопровождала песня российской эстрадной девы Аллы Пугачевой о "настоящему полковнике", оказавшемся вором. Ведь, как известно, последней каплей, якобы заставившей Кучму избавиться от своего тогдашнего фаворита, было решение Табачника получить погоны полковника украинской армии.

Это была откровенно хулиганская шалость, но тот, кто помнит первые месяцы президентства Кучмы, хорошо меня понимает. Откровенная ориентация на Москву с помощью наглого фаворита, который не скрывал – никогда не скрывал – своего пренебрежения ко всему украинскому, ставила вопрос, насколько вообще Украина после выборов 1994 года может состояться как настоящее независимое государство – или нам придется навсегда удовлетвориться статусом переименованной советской республики. Изгнание пророссийского фаворита уменьшало политическое влияние Москвы (хотя и не отражалось на экономическом) и создавало условия для усиления позиций государственников в окружении Кучмы – таких как Евгений Марчук или Владимир Горбулин. Но в то же время эта отставка с годами доказала еще одну известную истину: авторитарный лидер не всегда нуждается в фаворите. В предстоящие годы своего пребывания в должности президента Украины Леонид Кучма уже никогда не допустит "ошибки Табачника" и не даст никому сосредоточить в руках свои полномочия. Однако на авторитарный стиль управления самого Леонида Даниловича и его маниакальное директорское желание контролировать все и всех это не повлияет. Если подумать, в эпоху Кучмы у нас было два авторитаризма – с фаворитом и без него, но от отсутствия фаворита авторитаризм вовсе не стал демократией. Более того, с годами я осознал, что совсем не желание стать полковником стало причиной падения Табачника. Просто в первый период своего пребывания на Банковой Кучма не слишком уверенно чувствовал себя в президентском кресле. К тому же Табачник мог быть отличным коммуникатором между новым президентом и его российскими сторонниками – такими как Константин Затулин, которые помогали Кучме в предвыборной кампании и ожидали этой помощи щедрой возмездия. Когда Кучма стал чувствовать себя в президентском кабинете как дома, установил личную коммуникацию с Ельциным и разные там Затулины ему просто больше не нужны, оказался не нужен и Табачник. И Кучма – опытный охотник, который знал, что такое ждать в засаде – воспользовался первой попавшейся ошибкой своего бывшего фаворита, чтобы его избавиться и в дальнейшем править самодержавно.

Романс Владимира Зеленского с Андреем Ермаком затянулся так надолго просто потому, что Зеленский мог осваиваться в президентском кресле гораздо дольше, чем Кучма, и физически нуждался в фаворите. Предшественник Ермака во главе президентского офиса Андрей Богдан также исполнял обязанности не столько руководителя канцелярии, сколько фаворита президента, но, как и Табачник, пытался взять на себя президентские обязанности и быть не рядом, а даже перед склонным к популярности и аплодисментам новым президентом. Если бы Богдан продержался на своем посту дольше нескольких недель, возможно, с его неизбежной отставкой период фаворитизма в президентстве Зеленского завершился бы навсегда – и верующий государства начал бы, как и Кучма, править самодержавно. Но через месяц Богдана Зеленский, конечно же, не мог освоиться в президентском кабинете – так что начал поиск именно нового фаворита, а не главы офиса. И Ермак в этой своей ипостаси оказался настолько удобен президенту, что Зеленский пытался удерживать его рядом до последнего.

И теперь наиболее интересно то, что произойдет после этой отставки. Чувствует ли себя Зеленский теперь настолько уверенно в кабинете президента Украины, что не будет больше искать фаворита, назначит на должность руководителя офиса скучного бюрократа и дальше будет править самодержавно. Или все же будет пытаться найти нового фаворита, чтобы делегировать ему "техническую" часть власти и оградить себя от ежедневной кропотливой работы не только по принятию, но и продумыванию и проработке решений и пониманию их последствий. Или произойдет неожиданное и президент попытается руководить Украиной как демократическим государством – что было бы вполне логичным, если учесть тот уровень вызовов, который стоит перед этим государством, и необходимость настоящего, а не кажущегося национального единства. И, я извиняюсь, не единства вообще, а единства с теми, кому это государство нужно – а таких с каждым даже не годом, а месяцем войны будет становиться все меньше.

Но я ставлю на первый вариант. В самодержавное правление без фаворита. И, поверьте, от самогосударственного правления с фаворитом оно будет отличаться только тем, что ответственным за все его огрехи будет считаться уже не глава офиса президента, а сам президент.

Леонид Кучма может об этом Владимиру Зеленскому рассказать в деталях.