Я пишу этот текст в момент, когда судьба украинского военного Сергея Кузнецова решается вдали от дома, в итальянской тюрьме и итальянских судах. Это дело, которое сочетает личную историю украинского защитника, жестокость российской агрессии против Украины и чрезвычайно чувствительное для всей Европы расследование подрыва газопроводов "Северный поток".

По запросу Германии Сергея задержали в Италии в августе 2025 года, когда он находился там с семьей в отпуске. Немецкое следствие подозревает его в участии в операции, в ходе которой в сентябре 2022 года в Балтийском море были взорваны две нитки "Северного потока-1" и одна "Северного потока-2". В своих комментариях и письмах сам Сергей категорически отрицает вину и отмечает, что в день взрывов находился в Украине, выполняя военные обязанности. Сегодня он содержится в тюрьме строгого режима в городе Феррара и ожидает окончательных решений итальянских судов по своей экстрадиции в Германию.

В этом тексте я не буду давать оценок версии немецкого следствия и не буду решать, кто прав в уголовном деле – это исключительно компетенция суда.

Моя задача как Омбудсмена – другая: сделать все возможное, чтобы гражданин Украины, военнослужащий, даже за тысячи километров от родины, имел гарантированные права, человеческое достоинство и справедливое судебное разбирательство.

Дело Сергея Кузнецова – это о том, способно ли государство в условиях войны защищать каждого своего военного, где бы он ни оказался.

Голодание, которое заставило систему двигаться

В конце октября Сергей объявил голодовку, протестуя против условий содержания: отсутствия надлежащей диеты с учетом состояния здоровья, ограниченного доступа к лекарствам, информации и контактам с семьей, а также унижения достоинства. За время голодовки он существенно потерял вес.

Когда его состояние стало критическим, я публично заявил об этом, обратился к итальянским коллегам-омбудсманам и профильным институтам, а также информировал международных партнеров. Это давление сработало: итальянская сторона предоставила гарантии улучшения условий и соблюдения базовых прав, после чего Сергей прекратил голодовку. Об этом сообщили как Офис Омбудсмана Украины, так и украинские и международные медиа.

Я не романтизирую голодовку как инструмент борьбы – это всегда огромный риск для жизни. Но этот шаг Сергея стал маркером того, что система обращения с ним в Италии была доведена до предела, за которым оставалось либо молча ломаться, либо кричать на весь мир. Он выбрал второе. Наша обязанность – сделать так, чтобы после этого крика не наступила тишина.

Встреча с женой Сергея: так эта история стала для меня личной

О Сергее я узнал не только из официальных документов и публикаций. В какой-то момент ко мне обратилась его жена Галина. Она пришла не как участница "громкого международного дела", а как жена военного, который уже месяцами находится за решеткой в другой стране, теряет здоровье и имеет ограниченные возможности защитить себя.

В ее словах было то, чего не передадут никакие юридические формулировки: тревога за жизнь мужа, усталость от бесконечной бюрократии, ощущение, что время работает против него, и одновременно – вера, что государство не имеет права оставить их семью в одиночестве. Именно после этой встречи я взял ситуацию с Сергеем Кузнецовым под личный контроль как Омбудсмен Украины.

Я четко очертил рамку: мы не вмешиваемся в независимость правосудия, не подменяем собой суд и не пишем за него решения. Зато мы имеем право и обязанность требовать соблюдения базовых прав человека, надлежащих условий содержания, доступа к медицинской помощи, адвокатам, информации и семье. И я пообещал жене Сергея, что мы используем все предусмотренные законом национальные и международные механизмы, чтобы ее муж не остался один в этой истории.

Что уже сделано: позиция государства и работа моей команды

Первые шаги были направлены на то, чтобы государство Украина четко, официально и публично заявило: мы следим за этим делом и требуем соблюдения прав нашего военного. От моего имени были направлены официальные письма в Министерство иностранных дел Украины, Министерство юстиции Италии, вице-президенту Европарламента Пине Пичерно, Омбудсману Италии и региона Лацио Марино Фарделли, а также Национальному гаранту прав лиц, лишенных личной свободы в Италии. В этих обращениях мы настаиваем: условия содержания Сергея должны соответствовать международным стандартам и Конвенции о защите прав человека и основополагающих свобод.

Ключевой шаг, о котором важно сказать отдельно: в письме в суд Болоньи я впервые от имени государства официально подтвердил, что на момент взрывов на "Северных потоках" Сергей Кузнецов служил в Вооруженных силах Украины. Это означает, что на него распространяется защита, предусмотренная международным гуманитарным правом, в частности Женевской конвенцией об обращении с военнопленными и нормами о функциональном иммунитете военнослужащих во время войны.

Для системной и постоянной работы непосредственно в Италии я привлек своего советника Александра Городецкого, которого хорошо знает украинская община в этой стране как правозащитника. Он участвует в публичных акциях в поддержку Сергея, коммуницирует с итальянскими органами власти, лично передал мое письмо в Министерство юстиции Италии, а также поддерживает связь с семьей и адвокатами.

Следующей задачей было добиться официального допуска моего представителя к месту содержания Сергея. Апелляционный суд Болоньи согласился предоставить такое разрешение, и итальянский прокурор подписал документ, который позволил советнику Омбудсмена посетить украинского военного в тюрьме Феррары в четко определенный период.

Визит советника в тюрьму: четыре часа разговора и конкретные изменения

Визит моего советника к Сергею в тюрьме строгого режима в Ферраре длился почти четыре часа. Это была не формальная "проверка из коридора", а полноценная встреча тет-а-тет, во время которой Сергей подробно описал условия содержания, состояние здоровья, свой опыт взаимодействия с администрацией тюрьмы и судом, а также обозначил ключевые проблемы. Он собственноручно заполнил наш опросник, которым мы документируем возможные нарушения прав человека. Отдельно Сергей попросил не публиковать его подпись – и мы уважаем эту просьбу, потому что наша цель не картинка для соцсетей, а реальная защита.

По результатам этого визита и нашего вмешательства удалось добиться реальных практических изменений. Сергея перевели в другую камеру, где был решен вопрос пассивного курения: теперь он не вынужден постоянно дышать табачным дымом, что критически важно для его здоровья. Было улучшено питание, в частности, в рацион добавили продукты, которые соответствуют его состоянию и пищевым привычкам (например, фасоль как источник белка). Он получил доступ в спортзал: режим посещения еще нуждается в стабилизации, но сам факт возможности физической активности в условиях тюрьмы уже является важным шагом вперед.

Вместе с тем, часть наших просьб администрация тюрьмы пока не удовлетворила: в частности, нам не разрешили сфотографировать Сергея, и поэтому я не могу показать общественности, как он выглядит сейчас. Зато удалось расширить возможности общения с семьей: Сергею разрешают до двух часов связи с женой – это совсем другой уровень поддержки, чем короткие и редкие контакты, о которых говорилось ранее.

Мы передали Сергею две публикации о нем, в том числе основательный материал украинских медиа о его биографии и деталях дела. Для человека, который месяцами сидит в тюрьме другой страны, это важный сигнал: о тебе знают, твое имя не исчезло из информационного поля, за тебя борются не только родные и несколько адвокатов.

Отдельно отмечу еще два момента. Во-первых, в суде прекратили употреблять в отношении Сергея слово "террорист" до вынесения приговора. Это принципиально: пока решения суда нет, действует презумпция невиновности, и наклеивание таких ярлыков недопустимо.

Во-вторых, по словам моего советника, Сергей сейчас имеет значительно более позитивный настрой накануне судебного заседания: он видит реальные изменения после нашего вмешательства и понимает, что за ним стоит не только семья, но и государство Украина. Он даже написал письмо-благодарственное письмо в мой адрес. Для меня это важный человеческий знак, что наша работа ощутима.

Вместе с тем, проблемы не исчезли. Сергей сообщил, что есть трудности с получением необходимых военных документов от Министерства обороны Украины – тех, которые подтверждают его статус, службу, место пребывания на момент событий и могут стать ключевыми доказательствами в иностранных судах. Он также просит помочь обеспечить доступ к новостям и информационным источникам, чтобы иметь объективную картину происходящего в Украине и мире. Оба эти вопроса я уже вынес в отдельный фокус работы моей институции.

Суд 19 ноября: еще один экзамен для правосудия

Судебная история Сергея в Италии уже прошла целый цикл. Сначала суд в Болонье разрешил экстрадицию в Германию, впоследствии Кассационный суд Италии отменил это решение, признав, что в европейском ордере на арест были неправильно квалифицированы факты. После этого суд в Болонье снова разрешил экстрадицию, и защита подала новую кассационную жалобу.

Теперь 19 ноября в Риме Верховный кассационный суд Италии должен рассмотреть эту очередную кассацию. От решения этого суда будет зависеть, откроется ли путь к экстрадиции Сергея Кузнецова в Германию, или дело снова будет возвращено на новое рассмотрение. Фактически это экзамен для системы правосудия одной из ведущих европейских стран: насколько она способна совместить выполнение международных обязательств с реальной защитой прав человека и учетом контекста – полномасштабной войны России против Украины и статуса обвиняемого как военнослужащего.

Я искренне хотел быть в этот день в суде в Риме лично, рядом с моим советником, адвокатами, представителями украинской общины, которые поддерживают Сергея. Но уже 20 ноября я должен принять участие в международном мероприятии, посвященном освобождению и защите украинских детей, незаконно вывезенных Россией. Это другой, но такой же важный фронт нашей борьбы. Физически совместить эти два события невозможно.

В то же время это не означает, что 19 ноября я буду "далеко" от дела Сергея. В суде будет мой представитель, у нас будет постоянная связь, и вся команда института готовится к быстрой реакции на любое решение - как в правовом, так и в публичном и международном измерениях. Мы буквально будем держать кулаки вместе с семьей, адвокатами, украинской общиной в Италии и всеми, кто поддерживает Сергея.

Мы продолжим борьбу за Сергея - и за каждого украинца

Независимо от того, каким будет решение суда 19 ноября, хочу сказать абсолютно четко: наша работа не закончится в этот день. Если решение будет благоприятным для Сергея, мы сосредоточимся на том, чтобы оно было надлежащим образом выполнено, чтобы условия его содержания и в дальнейшем соответствовали стандартам, чтобы он получал медицинскую помощь, а его семья - поддержку и возможность вернуться к нормальной жизни.

Если же решение будет отрицательным, это будет означать не поражение, а переход к новому этапу борьбы – уже в другой юрисдикции, с другими инструментами, но с той же целью: защитить украинского военного, его достоинство и права. Мы будем работать вместе с адвокатами, дипломатами, международными партнерами, правозащитными организациями – везде, где можно усилить позицию Сергея Кузнецова и защиты.

Дело Сергея – это конкретная история конкретного человека. Но в то же время это тест для государства Украина: способны ли мы, воюя на фронте, не забывать о каждом своем гражданине, оказавшемся в беде за рубежом. Я рассматриваю это дело как часть большей миссии института Омбудсмена: мы будем так же последовательно бороться за всех наших героев, за каждого военного, за каждого незаконно заключенного или преследуемого человека, за каждого похищенного оккупантами ребенка.

Это не громкие лозунги, а ежедневная работа – в судах, в международных организациях, в переговорах, в переписке и в очень человеческих разговорах с теми, кто сегодня больше всего нуждается в поддержке. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы ни один украинец, где бы он ни был, не остался один на один с несправедливостью.

Дмитрий Лубинец