На фронте каждый раненый, которого не успели эвакуировать, – это еще одна смерть. Каждый боекомплект, который не доставили вовремя, – это сорванное отражение наката. Наземные роботизированные комплексы (НРК) убирают эти риски с людей. И поэтому вопрос не в том, нужны ли они. Вопрос в том, успеем ли мы обучить операторов быстрее, чем враг.

По моим подсчетам, если брать за основу структуру Третьего армейского корпуса (где мы уже имеем две роты НРК и по взводу в каждом батальоне) и развернуть ее на все бригады, то нужно подготовить минимум 3 600 экипажей. Один экипаж – это 4 человека. Следовательно, реальная потребность – более 14 000 операторов. И это только первая линия. Параллельно надо готовить инженеров для мастерских и техников для обслуживания.

Реальные планы командования более сдержанные: на первом этапе штатная структура бригады ограничится лишь взводом НРК. Это означает, что первоочередная потребность – около 500 экипажей, или 2 000 человек. И даже эти цифры – вызов. Потому что, например, наша школа при увеличении инструкторского состава способна обучать максимум 1 000 военных в год. А уже сегодня очередь на обучение расписана на семь месяцев вперед.

Что делает государство и почему модель для БпЛА не заработала

В прошлом году правительство приняло изменения в постановление №1129, которые открыли возможность сертифицировать частные школы для подготовки операторов БпЛА. Государство в том числе обязалось компенсировать расходы на их обучение, а курсанты после успешной сдачи экзамена должны были получать военно--учетные специальности (ВОС).

Тогда этот шаг был воспринят положительно, но система фактически не заработала. По информации, которую я получил от нескольких руководителей школ БпЛА, ключевым барьером стало то, что на экзамены должен был приезжать представитель государственного учебного центра, чтобы верифицировать и зафиксировать сдачу, передать списки в Генштаб. Уже после этого школам должны были компенсировать стоимость обучения курсантов.

В реальности эти люди просто не приезжали. Почему – трудно сказать. Вероятно, из-за нехватки кадров или перегруженности. В результате – курсанты учились, но учебные центры не получали компенсаций.

С сентября 2025 года эту модель распространили на НРК и морские дроны. Это правильный сигнал: государство признает новые направления. Но если механика останется такой же, результат будет тем же. Есть информация, что в новую редакцию постановления №1129 все же внесли изменение, которое должно немного помочь сдвинуть процесс с места, но как оно будет на практике – посмотрим.

Экономика обучения: сколько стоит подготовка одного курсанта

Обучение одного курсанта стоит нам около 15 тысяч гривен только в месячных операционных расходах. Если считать еще амортизацию вложений – закупку дронов, ремонтные работы, создание учебной базы, инфраструктуры – полная стоимость подготовки достигает 30–40 тысяч гривен. Это реальная цена качественного обучения, которая позволила бы вернуть вложенные ресурсы за год-полтора.

Насколько мне известно, компенсация для школ НРК, которая сейчас обсуждается, это 8–12 тысяч гривен. Это покроет лишь часть операционных расходов, но не позволит восстановить капитал или развивать учебный центр. То есть даже с новым постановлением это будет оставаться социальным проектом, который держится на донатах и фандрейзинге.

К этому добавляется еще и высокий порог входа: создание школы уровня нашей – это инвестиция от полумиллиона долларов. Поэтому ждать массового открытия новых учебных центров без системной государственной поддержки – иллюзия.

Механика вместо деклараций: как сделать реформу живой

Здесь важны не декларации, а мелочи. Первое – упрощенная верификация . Если школа имеет аккредитацию и доказала состоятельность, ей нужно позволить самостоятельно подтверждать экзамены. Другой вариант – передать эти функции Ассоциации школ, которая снимет узкое "горлышко" государственных инспекторов.

Второе – прозрачное финансирование . Сейчас государство выдает ваучеры, и подразделения получают право направить по ним определенное количество бойцов на курсы. После этого эти ваучеры формально должны "вернуться" в бюджет через Минобороны, а средства должны дойти до школы, которая обучила курсанта.

На бумаге все звучит логично; на полигоне – не работает. За год работы схема показала узкие места: ожидание приезда верификаторов и бесконечная бюрократия – и как результат отсутствие выплат. Зато есть другая модель компенсаций, которая раньше работала: через благотворительный фонд. Там тоже были отчеты и проверки, но механика была проще и деньги доходили до учебных центров. Поэтому сейчас ключевой вопрос – как именно сделать так, чтобы деньги реально попадали к тем, кто обучает, а не застревали в административных цепочках.

Третье – стандартизация программы . Наша школа имеет концентрированный курс: для военных это всего две недели. Это реалистичный формат, который позволяет получить базу без отрыва от службы на месяц или полтора (именно такая продолжительность курса обучения операторов в государственных учебных центрах). Программа живет и обновляется ежемесячно новыми тактиками с фронта. Если, например, сделать ее основой, это позволит выровнять и стандартизировать качество подготовки в разных школах.

Четвертое – доступ к технике . Если государство сможет выдавать НРК для обучения, это резко снизит стоимость и облегчит старт новых школ.

И наконец – экосистема и координация . Ни одна школа не вытянет сама. Нужна общая инфраструктура: инструкторы, инженеры, мастерские, база запчастей. Нужна координация между Минобороны, Генштабом, ассоциациями школ, производителями и донорами. Это проектный менеджмент государственного масштаба.

Я положительно оцениваю, что процесс запущен. Но постановление – это только первый шаг. Если снова ограничиться тем, что прописано на бумаге, мы потеряем еще один год. В то же время масштабирование обучения – это условие нашей победы. Потребность фронта измеряется тысячами людей, а сегодня даже лучшие школы работают на пределе возможностей.

Мы готовы делиться опытом и открывать двери. Но без системной поддержки государство не получит критической массы операторов НРК. А от этого зависит главное – сколько жизней мы сохраним и насколько сильной будет украинская армия.

Виктор Павлов , основатель Школы НРК, командир взвода НРК 3-го Армейского корпуса