Российские оккупанты, несмотря на продолжение войны "на земле", это в основном юго-восток (Днепропетровская, Донецкая и Запорожская области), продолжают активно использовать и другие варианты агрессии против Украины. Одним из вариантов является продолжение воздушных ударов как по тыловым городам, так и по военным объектам. Среди таких объектов едва ли не самыми "популярными" есть учебные центры Вооруженных сил Украины, в которых проходят процесс базовой общей военной подготовки мобилизованные граждане.

Удары по учебным центрам ВСУ

24 сентября под удар российских "Искандеров" попал один из таких центров. В Сухопутных войсках ВСУ заявили о "территории одного из учебных подразделений", но на неофициальном уровне сразу же стало известно, что речь идет об объекте в приграничной Черниговской области.

Такие удары – отнюдь не редкость в нынешней полномасштабной фазе российско-украинской войны. Еще весной 2022 года россияне наносили удары по таким объектам, в частности, в мае того года прилетело в район поселка Десна на той же Черниговщине, рядом с которым расположен известный 169-й учебный центр "Десна" ВСУ.

Были удары и по другим подобным объектам, в частности, 1 июня 2025 года был нанесен удар по учебному центру на Днепропетровщине, неподалеку от города Самар. Это был второй удар по этому полигону в течение нескольких месяцев, поэтому после июньской атаки командующий Сухопутными войсками ВСУ Михаил Драпатый заявил об уходе с должности, потому что не смог обезопасить своих подопечных на этих объектах. Это был достойный поступок, к которому привели недостойные действия других людей, о которых можно догадываться из фразы Драпатого о том, что "я не смог в полной мере обеспечить исполнение своих приказов, не прижал, не убедил, не изменил отношения к человеку в строю". Но достаточно ли было такого шага – и почему мы продолжаем терять людей еще до попадания их на фронт? И главное – как избежать этих неоправданных потерь?

Почему все завершается жертвами

Народный депутат Роман Костенко, который занимает должность секретаря Комитета Верховной Рады по вопросам национальной безопасности, обороны и разведки, а также непосредственно участвовал в военных действиях, в частности в Николаевской области, комментируя удар по НЦ на Черниговщине, обратил внимание на кучу проблем, которые потенциально и приводят к подобным атакам.

Здесь и игнорирование командирами воздушной тревоги. И игнорирование российских разведывательных дронов – Костенко напомнил об истории, когда один из командиров ПВО вообще не давал команду на сбивание беспилотника, а затем после его разведывательных действий на объект прилетали российские ракеты.

Но все это, по нашему мнению, второстепенные, тактические проблемы и причины. Основной же причиной, причиной стратегической важности, можно назвать то, что учебные центры, полигоны расположены в приграничных (Черниговщина и Сумщина) или прифронтовых (Днепропетровщина) регионах. То есть, говоря с технической стороны этого вопроса – на таком расстоянии от дислокации российских войск, что позволяет им бить баллистическими ракетами, а это прежде всего "Искандеры".

Расстояние против "Искандеров"

Но "Искандеры" долетают далеко не во все украинские регионы. Недаром для атак по западным регионам, в частности, по Староконстантинову или Ивано-Франковску, россияне используют очень дорогие "Кинжалы", которых у них не очень много. Так что таких ударов очень и очень немного, особенно на четвертый год полномасштабной войны. "Искандеры" же страна-агрессор мало того что производит сама, да еще и покупает у северокорейских союзников.

К тому же, важен фактор расстояния. В некоторых случаях времени на то, чтобы спрятаться в укрытие или рассредоточиться так, чтобы не попасть под удар баллистики, между сигналом воздушной тревоги и прилетом ракеты просто нет. Все это уже не просто говорит, а кричит, что учебные подразделения нужно перебазировать в западные регионы страны. К тому же они там и есть, в частности, легендарный Яворивский полигон.

Да, конечно, были удары и по Яворову. Но, во-первых, они фактически завершились еще в 2022 году – не в последнюю очередь потому, что это очень далеко для эффективного удара всеми другими видами оружия, кроме "Кинжалов", а таких ракет у страны-агрессора не так много, чтобы использовать их постоянно. Во-вторых, при желании можно создать новые или восстановить старые военные объекты, которых хватает на Западе.

Так что рано или поздно, а этот вопрос военному командованию и гражданским властям придется решать. Придется потому, что Россия не откажется от таких атак. А не откажется она потому, что удары по учебным центрам очень эффективны, являются фактически двойными ударами – и наносят Украине серьезный вред.

Почему Россия будет и дальше бить по НЦ ВСУ

Во-первых, это непосредственный ущерб Вооруженным силам Украины. Говоря цинично-технически, враг уничтожает украинских военнослужащих, еще не вступивших в бой. То есть – гражданин был мобилизован, на него тратят ресурс (в том числе и финансовый), а он погибает, не принеся ВСУ и государству никакой пользы на или у линии фронта. Выходит, что эффективность мобилизации таких погибших – нулевая. И приходится заменять этих людей другими – которых тоже могут убить прямо в учебных центрах. Вот и выходит, что мобилизация продолжается, а до фронта часть людей просто не доходит.

Во-вторых, удары по учебным центрам – мощный пропагандистский фактор для пророссийских сил здесь, в Украине. Ибо и так мобилизация в ряды ВСУ в 2025 году все чаще сталкивается с молчаливым сопротивлением, а иногда, как в случае с Калушем, о котором (случае) мы недавно писали. А тут еще и смерти прямо в учебных центрах. Причем ракеты не разбирают, кого они убивают – тех, кто уйдет на фронт и с определенной вероятностью через некоторое время погибнет, или тех, кто после БОВП в учебном центре отправится в тыловое подразделение и будет служить в относительной безопасности.

Конечно, последствия таких ударов пророссийские пропагандисты в украинских соцсетях обязательно подадут в нужном им формате – мол, вы отпускаете своих мужчин/детей, даже пригодных к службе в тыловых подразделениях, а они, видите ли, все равно погибают, потому что командование не заботится об их безопасности (что, как говорил тот же Костенко, отчасти и правда, в частности, на низовом уровне). Конечно, после такой пропаганды, замешанной на реальных жертвах, популярность мобилизации, мягко говоря, не будет расти.

Поэтому перенесение процесса БОВП и вообще подготовки военнослужащих ВСУ в западные регионы, максимально безопасные от российских воздушных ударов ("Искандеры" туда не долетят, а "Кинжалы" если и долетят, то, во-первых, значительно реже, чем "Искандеры" по приграничным регионам, а во-вторых – все-таки с несколько большим запасом времени, которого хватит для обеспечения безопасност военнослужащих), назрел и перезрел. И это нужно не только для того, чтобы не терять уже мобилизованных – но и чтобы иметь возможность набирать новых, не превращая процесс мобилизации в гражданское противостояние с собственным обществом.

Чего российский режим, будем откровенны, хочет сейчас чуть ли не больше всего. Зачем же давать ему в руки такие удобные и эффективные рычаги?