22 августа нынешнего года в Шарлотте на линии LYNX Blue Line была убита 23-летняя украинская беженка Ирина Заруцкая. После рабочей смены в пиццерии она ехала домой, когда на нее напал мужчина с ножом. Три удара и жизнь молодой девушки, которая бежала от войны в Украине, закончилась смертью в американском пригородном поезде.

История Ирины Заруцкой всколыхнула не только Северную Каролину, но и всю страну. В ней переплелись, на мой взгляд, несколько плоскостей: трагедия жертвы, вина преступника и системные сбои, которые в США предпочитают не видеть.

Важно признать, что Ирина Заруцкая погибла не только от рук рецидивиста, но ее подвела и наша система, годами закрывающая глаза на людей с тяжелыми психическими расстройствами (пока они не пересекаются с уголовными делами). А потом ее снова же подвела все та же система, не обеспечив срочного профессионального медицинского реагирования.

Близкие обвиняемого 34-летнего Декарлоса Брауна-младшего уже сообщали о его диагнозе «шизофрения». Судебные документы и публикации фиксировали его странное и опасное поведение, были у него аресты, проблемы с законом и так далее. Тут видим знакомую картину: тревожные симптомы, короткие госпитализации, отсутствие устойчивой терапии, в финале – трагедия.

И это не частный случай. На протяжении полувека США последовательно сокращали количество психиатрических коек, не создавая взамен достаточного уровня доступной и гуманной помощи. В итоге сегодня мы имеем хронический дефицит мест в больницах; очереди людей, ожидающих лечения месяцами; семьи, которые часто слышат лишь фразу: «Приходите, когда ему (ей) станет хуже»...

Я лично чувствую историю Ирины Заруцкой особенно остро. В 70-е годы прошлого века мои родители, бабушка и я – тогда еще ребенок – бежали из советской Украины, спасаясь от диктатуры и дискриминации. Мы приехали в США за свободой и безопасностью. Ирина тоже искала здесь шанс. Но, страна не защитила ее.

Ответственность лежит не только на преступнике. Она лежит и на нашем государстве, которое допустило, что человек с тяжелыми симптомами остался без лечения и оказался рядом с беззащитной девушкой в вагоне поезда.

Мы очень любим упрощать трагедии до лозунгов. Для одних этот случай будет доказательством «разгула преступности». Для других станет символом развала социальных служб. Для третьих будет что-то еще. Но реалии намного сложнее. Да, в нашей стране снижается уровень насильственных преступлений (убийства в 2024 году упали на 15%), но параллельно разрушается система психиатрической помощи, что ведет к крайне опасным последствиям. Ирина Заруцкая не погибла из-за «роста преступности». Она погибла из-за того, что мы десятилетиями экономили на здравоохранении и игнорировали людей с тяжелыми психическими диагнозами.

Считаю, что США должны перестать спутывать громкие речи с настоящим госуправлением. Не лозунги и не наказания, а конкретные меры смогут защитить от подобного следующих Ирин. Речь идет о быстром доступе к клиникам и долгосрочным программам; мобильных кризисных службах, которые реально приезжают на вызовы; поддержке семей, которые ищут помощи; достаточном количество коек и специалистов; четких сроках перевода заключенных с психическими диагнозами из тюрем в больницы.

Системы общественного транспорта должны не превращаться в «крепости», а становиться безопасными и с прозрачными пространствами: охраной, работающими камерами, обученными сотрудниками и простой логикой «видимой ответственности».

Ирина Заруцкая приехала в США, хотела жить, учиться, помогать людям, заботиться о животных и тому подобное. Писала в телефоне, что едет и скоро будет дома… Ее история – напоминание о том, что США будут оценены не только по тому, как они карают, но и по тому, как предотвращают подобные трагедии. Мы должны исправлять ошибки. Настоящая сила великой страны измеряется не суровыми словами, а умением держать обещания, защищать людей, лечить и строить такую систему, где трагедии не станут обыденными или неизбежными.