Летом до меня дошли слухи, что Путин готов изменить свою позицию по Украине. Его якобы убедили, что грубое вооруженное давление на наш суверенитет и есть тот стержень, который держит украинскую нацию вместе и не дает украинцам разрушить собственную государственность изнутри (как мы это не раз уже делали на протяжении нашей трагической истории).

Отсюда готовность Кремля идти на компромиссы: зачем добивать собственную экономику, увеличивать до критического уровня зависимость от Китая и оставаться в международной полуизоляции, когда украинцев нужно просто лишить общего знаменателя борьбы с российской агрессией – и они сами себя разрушат? А раскованный ВПК и сотни тысяч «ветеранов СВО» нужно просто перебросить на другой фронт, где граждане не такие ярые, а готовность сопротивляться на порядок меньше.

Например, проверить на практике, более ли эффективна статья 5 Североатлантического договора, чем Будапештский меморандум? Как сказал незадолго до смерти Генри Киссинджеру отец современной Германии Конрад Аденауэр: «Думаете, я до сих пор верю, что вы предоставили бы нам безусловную защиту? [...] Я не верю, что любой американский президент рискнет ядерной войной ради (Западного) Берлина при любых обстоятельствах».

Если в гораздо лучшие для США времена Аденауэр не верил, что Белый дом рискнет ядерным ударом по Нью-Йорку, Лос-Анджелесу, Чикаго или Вашингтону ради спасения Западного Берлина, то откуда взяться убеждению, что сегодня Трамп рискнет ядерной войной ради Таллинна, Риги, Вильнюса или Хельсинки? А тогда зачем ломать российские зубы об украинский крепкий орех, если рядом висят спелые европейские груши?

Если в этих слухах есть доля правды, осенью нас ждет постепенное затухание активных боевых действий. Конечно, коварный и опытный хозяин Кремля попытается выжать из текущей ситуации максимум и будет торговаться до последнего. Но – что принципиально – разрушение украинской государственности он оставит украинцам, а не своим варварам в камуфляже. А сам займется окончательным развалом НАТО и умиротворением Европы, которая и так тихонько активно торгует с Россией, несмотря на десятки пакетов якобы сокрушительных санкций.

Если эта версия имеет право на существование, украинцев вскоре ждут испытания совсем иного рода, чем сегодня. Как только утихнут пушки, мы вернемся к основополагающим вопросам, на которые мы так и не смогли ответить за все годы независимости:

• Что значит быть украинцем?
• Украина – это земля свободы и возможностей или жесткий каркас обязательных идентичностей (единственно правильный язык, вера, пантеон героев, исторический нарратив и т. д.)?
• Готовы ли мы и дальше доверять страну «элитам», каждый раз выдавая им на выборах лицензию на инкассацию богатств этой страны, или созрели взять ответственность за украинское государство на себя?
• Россия – наш извечный экзистенциальный враг или наш закомплексованный бастард, которого нужно научиться правильно использовать в своих интересах?
• Мы место встречи Европы и Азии или извечный форпост коллективного Запада?
• Насколько независимыми мы должны быть, чтобы не разрушить самих себя, а значит, нам нужно любой ценой стремиться в ЕС или брать на вооружение турецкую модель сильной субъектности и максимального суверенитета?

Это далеко не исчерпывающий перечень основополагающих вопросов, которые сейчас приглушены войной, но могут начать нас снова раздирать и разрывать, как только на фронте установится такой-сякой мир.

Готовы ли мы к непростой дискуссии? Созрели ли мы к культуре компромисса? Научились ли мы не путать оппонентов и врагов?

Прав ли Путин: оставь нас на произвол судьбы – и мы с радостью убьем друг друга в борьбе за единственно правильную версию Украины?