Санкции в Украине стали не только инструментом наказания, но и рычагом политики. Почему механизм, который должен был бы укреплять государство, все больше теряет доверие общества - в колонке журналиста Сергея Лямца.

В начале войны в течение нескольких месяцев я вел информационный портал Sanctions Monitoring. Как и подавляющее число жителей Украины, я регулярно слышал о новых и новых пакетах санкций, горячо их поддерживал, но решительно не понимал, что именно происходит. Мне захотелось понять, какие принципы стоят за этим процессом, а также сделать инвентаризацию военных преступлений и причастных к ним лиц, чтобы по итогам войны никто не остался незаслуженно забытым.

На то время систематизированной информации об этом не было. Портал с Реестром когда-либо наложенных Украиной санкций СНБО запустил только в 2025 году. А в начале войны появился только портал "Война и санкции" Национального агентства по вопросам предотвращения коррупции (НАПК).

Раздел "Международные спонсоры войны" этого портала, как оказалось, существовал без всякого нормирования, как исключительно волонтерский проект. В нем, к примеру, сначала появились, а затем исчезли такие крупные международные банковские группы, как Raiffeisen и OTP. Впоследствии портал уничтожили по договоренности с международными партнерами, потому что он создавал ненужные репутационные риски для многочисленных европейских корпораций. Но в течение того времени, которое он существовал, в портал скорее добавляли кандидатов на санкции, по мнению активистов и руководства НАПК. Данных о реально подсанкционных лицах там было мало.

Поэтому, по большому счету, систематизированной информации о санкциях не было, и приходилось вытаскивать нужные факты руками из просторов интернета. Чтобы вы понимали масштаб работы, приведу такие факты. По состоянию на конец августа, в реестре СНБО содержатся 33 357 санкционных действий против 12 091 физлиц и 8 694 юрлиц.

К каким выводам я пришел? Информации стало намного больше, а вот порядка - нет. Один главный момент с 2022 года остается неизменным. В первый месяц работы над Sanctions Monitoring я пришел к выводу, что в этой сфере царит управляемый, а порой неуправляемый хаос. Новости и заявления власти противоречили друг другу. Видимо, так было нужно. Разные ведомства учились двигаться "между капелек", как когда-то завещал первый президент Украины Леонид Кравчук. Но никто не стремился навести окончательный порядок, чтобы система работала только в одном направлении, четко понятном для всех.

Например, принимались взаимоисключающие решения относительно носителей двойного гражданства. Среди этих людей были и остаются владельцы более 2 млн российских паспортов и почти 1 млн венгерских. В разное время этих людей называли то "нашими", украинцами, то предателями. Параллельно разрабатывался законопроект о двойном гражданстве, окончательно принятый Верховной Радой в 2025 году. Аналогичные противоречия наблюдались и в других сферах.

Механизм санкций существовал еще со времен раннего Порошенко. Базовый закон был принят в 2014 году, но он был слишком общим. Как это часто бывает, исполнители закона получили очень большой простор для творчества, поэтому почти со старта возникли многочисленные версии применения санкций.

На первый взгляд, все выглядело правильно. Санкции позволяли властям мгновенно наносить удар. С началом большой войны санкции превратились в инструмент активной контрпропаганды со стороны Украины. Одновременно выяснилось, что они очень эффективны в перераспределении собственности и борьбе с политическими конкурентами. Это главная причина, по которой они приобрели большую популярность как инструмент прикладной политики. В то же время, в информационном поле время от времени возникали разговоры о том, что при большом желании через санкции можно заблокировать работу конкурента.

Во время заседания СНБО (фото: president.gov.ua)

Конечно же, невозможно было отделить "чистые" решения от кулуарных, поскольку всегда оставались за кадром мотивы и критерии, по которым накладывались санкции именно на избранных фигурантов. До 2025 года заблокированной оставалась сама возможность обжаловать санкции в судах, и это само по себе намекало: не исключены ошибки и злоупотребления. Сверху вся эта путаница покрывалась толстым слоем информационных заявлений, которые должны были отбить всякое желание заглядывать вглубь черного ящика.

Осознав, что хаос вокруг санкций поддерживается намеренно, я прекратил работу проекта Sanctions Monitoring. Однако с тех пор мое внимание регулярно цеплялось за заголовки, и я невольно анализировал новые нюансы.

Недавно на одном из эфиров меня попросили высказать свое мнение, будут ли проблемы с механизмом санкций. На мой взгляд, проблемы существуют уже сейчас (механизм очень "сырой" и непрозрачный), однако да - гораздо большие сложности будут ждать Украину в будущем.

А еще, за несколько лет активного использования механизм санкций "износился" и во многом "девальвировал". Под девальвацией я имею в виду значительную потерю доверия со стороны населения. Если в начале большой войны население Украины воспринимало каждый новый пакет санкций с воодушевлением, то сегодня общественный консенсус скорее склоняется к разочарованию.

Санкции не работают так, как могли бы, и не только в Украине. В 2025 году это становится очевидным даже для не специалиста. Попутно происходит десакрализация тех лиц и государственных органов, которые эти санкции утверждают, а сам механизм (социологическим языком) из священного все больше становится оскверненным. Имея такую тенденцию, уже очень скоро санкции будут изгонять из публичного употребления, потому что упоминание о них станет проявлением неполиткорректности.

Далее я постараюсь изложить свое мнение о том, почему санкции стремительно теряют свою популярность в Украине.

"Санкции - это скорее инструмент политический, чем юридический и любой другой", - сказал недавно экс-министр финансов Игорь Уманский.

Позволю себе добавить к словам уважаемого эксперта. Я абсолютно согласен с тем, что санкции это не юридическая практика, а политический инструмент. Но есть еще один момент.

Санкции - мощный инструмент информационной борьбы. Они эксплуатируют один из древнейших механизмов человеческой психики - разделение мира на "свой-чужой". Чтобы выжить и быть эффективным, разум человека автоматически сепарирует всех встречных на эти две группы. Своих он поддерживает, даже если те неправы, с чужими - воюет, даже если их слова и действия правы. Этот механизм издавна использовали политики и пропаганда. Можно сказать, что разделение "свой-чужой" - фундамент любой политической конструкции.

Извне санкции созданы для того, чтобы наказать "чужого", над которым это государство не имеет власти. Это общественный жест, ярко артикулированное отношение. Наказание через наложение санкций - достаточно условное, оно больше похоже на признание кого-то персоной non grata.

Казалось бы, тогда в чем смысл, если нет никаких практических последствий для подсанкционного лица? Разве что он рискнет приехать в страну, которая наложила санкции, или вести в ней деятельность (сложно представить, чтобы человек в здравом уме решил такое сделать). Оказывается, смысл существует. Он заключается в воздействии, которое санкции оказывают на умы и эмоции общества.

Вот оно, стержневое свойство санкций.

Идем дальше. Иногда санкции имеют реальные последствия. Проиллюстрирую это, отталкиваясь от аналогии с блокадой. Как вы знаете, блокада - силовое ограничение торговых потоков противника. Так, в частности, делала Британия в отношении наполеоновской Франции и Германии времен Мировых войн. Как и блокада, санкции также часто направлены на создание преград на пути финансовых потоков или бизнес-отношений. Однако это следствие не самих санкций, а влияния государства, которое наложило эти санкции. Условно, имеет ли оно достаточно военно-морских сил, чтобы реально заблокировать движение кораблей.

Аналогия вполне уместна. В частности, санкции, действующие против РФ и других стран, привязаны к контролю над мировыми финансовыми потоками со стороны США, Европы и некоторых других глобальных игроков. США имеют уникальную возможность контролировать расчеты в рамках зоны доллара, "запрещая" (cancelling) игроков, которые нарушают прописанные санкции - например, ведут операции с российскими или иранскими компаниями. В этом смысле, санкции со стороны США являются отражением их геополитического веса. Аналогичные санкции со стороны, скажем, Буркина-Фасо не будут иметь никакой силы.

Такую же власть имеют санкции ЕС в сферах, где Евросоюз способен оказывать реальное влияние. Как-никак, это третий по влиятельности (после США и Китая) игрок в мире. Вот почему санкциям со стороны США и ЕС уделяется так много внимания, в отличие от санкций со стороны Украины или России.

Санкции против России (фото: GettyImages)

Довольно очевидно, что Украина не имеет глобального доминирования. В нашем случае, санкции не имеют большого практического влияния на ту же Россию. Санкции для Украины - это на 90% инструмент информационного воздействия. И только в отношении активов, находящихся на территории Украины, они могут иметь более далекие последствия, в частности конфискацию. Однако, повторюсь, это вторичное свойство санкций. Главным была и остается возможность оказывать влияние на умы и сердца населения.

Осмелюсь предположить, что у США и ЕС главная особенность санкций - та же. Это также информационный эффект. Они накладываются не с целью решить проблему, а с целью повлиять на эмоциональное отношение избирателей. Если этого не сделать, то избиратели сделают вывод, что политики во главе государства - неадекватные, неэффективные и ненужные. Я бы примерно оценил информационный компонент в 70%, из-за большего влияния США и ЕС на реальные экономические процессы (еще 30%).

Объявляя об очередном пакете санкций против той же России, официальные власти развитых демократий также борются за внимание и лояльность своих граждан. Они показывают, что действуют, что слышат своих избирателей, что учитывают их эмоции. Можно смело сказать, что санкции им - это информационный, политический инструмент или даже инструмент пропаганды, если хотите.