Несколько километров от передовой – и начинается другой фронт. Стабилизационный пункт 5-й отдельной штурмовой киевской бригады – место, где каждый день решается, чье сердце будет биться дальше. Подвалы превращены в полноценные медицинские зоны. Здесь все работает на одно – сохранить жизнь.

В помещении пока чрезвычайно тихо и спокойно. Утро иногда – самая спокойная часть суток для медиков, когда уже спала интенсивность поступления раненых. Сейчас медицинские работники могут немного отдохнуть.

Среди военных врачей – медбрат Иван. Рыжеволосый мужчина с приятной улыбкой. Он любезно променял свой отдых на разговор с нами, чтобы рассказать о работе стабилизационного пункта в Донецкой области.

"У нас нет понятия "не наша бригада"

В стабилизационном пункте не имеет значения, кто из раненых из какой части. Всех принимают – из любого подразделения, любого направления. Здесь нет понятия "свой" и "чужой".

"Ситуация с ранеными немного сложная. Раненых бывает очень много. Мы просто не считаем и не следим за этим, оказываем помощь. Но раненых действительно хватает, их много. Участок фронта достаточно большой, поэтому откуда могут довезти, оттуда и везут. Мы принимаем абсолютно всех раненых, у нас нет перебора – бригада наша или не наша, мы принимаем полностью направление", – рассказывает Иван.

Засилье БПЛА на фронте создает новые вызовы не только на поле боя, но и в медицине, ведь сейчас больше всего ранений и повреждений именно от ударов беспилотников.

"Сейчас много с ожогами привозят. FPV выносят зажигательные заряды. Больше всего – именно таких ранений", – говорит медицинский работник.

Чтобы раненый попал на стабилизационный пункт, часто приходится проводить опасные мероприятия. Вражеские обстрелы делают невозможным эвакуацию раненого. И бойцам приходится ждать.

Ежедневно в стабилизационный пункт доставляют военных с ранениями различной степени тяжести (фото: РБК-Украина)

"Это может быть 40-50 минут, час, а может быть несколько дней. В зависимости от того, где боец получил ранение, как можно туда добраться эвакуационным экипажем и его достать", – говорит Иван.

Раненых никогда не бросают на произвол судьбы. Пока решают вопросы логистики, тем временем с помощью БПЛА отправляют необходимые медицинские средства.

"Если есть очень большая угроза, турникеты и обезболивание сбрасывают с дронов. А собратья оказывают помощь", – добавляет мужчина.

Медики непрерывно находятся на связи с бойцами, ведь часто первичные меры оказания помощи стоит пересмотреть, чтобы избежать того же турникетного синдрома.

"Часто играет роль характер ранения. Если ампутация была и есть массивное кровотечение, то они не могут сделать конверсию турникета. Но иногда бывает такое, что ранение незначительное, но наложен турникет. В таких случаях сообщается, что нужно наложить бандаж, снять турникет или ослабить", – рассказывает медик.

Медбрат Иван в гражданской жизни работал в реанимации (фото: РБК-Украина)

Самый тяжелый враг – кровопотеря

В стабилизационный пункт ежедневно прибывают военные с различными видами ранений, однако самые тяжелые случаи все же связаны с массивными кровотечениями. Это самая большая опасность для жизни бойца.

" Когда турникет наложен не вовремя или неправильно, мы имеем дело с массивным кровотечением. А сейчас еще и жара. Раны воспаляются, мухи, грязь, и мы должны все это очищать. Потому что бойцу еще в госпиталь ехать, а там более стерильная среда", – говорит Иван.

Часто приходится снимать турникеты, делать перевязки, вводить кровь и плазму. Медики стабилизируют и готовят к транспортировке.

"Мы можем восстановить кровяное русло, дать плазму, провести некоторые мелкие анализы, сделать рентген, наложить шины, поснимать турникеты. На самом деле у нас очень широкий спектр оказания помощи. Мы можем взять, например, бойца и отправить в госпиталь в плюс-минус стабильном состоянии. Мы проводим здесь при необходимости реанимацию, интубацию, дренирование", – перечисляет он.

Во время войны большая потребность для каждого медицинского учреждения – это кровь. Это главный ресурс, который спасает жизни.

"Мы пользуемся только одной группой крови, это первая минус. Сейчас у нас ее достаточно. Мы делаем заказ и нам в госпитале выдают. Если нам не хватает, посылаем посреди недели экстренную машину и нам довозят кровь", – рассказывает Иван.

Критически важно довезти раненого быстро, потому что кровопотеря очень опасна (фото: РБК-Украина)

Жизнь на грани

Почти стерильную тишину прерывает громкий возглас. "Раненый!"

В этот момент каждый из медиков буквально подскакивает и готовится встретить бойца. Каждый знает свою роль и место. И четко выполняет протокол.

В помещение завозят военного. Мужчина, 23 года. Его сознание смешано, вокруг шеи сквозь бинты виднеются пятна крови. Пока врачи выполняют свою работу, мы лишь в стороне наблюдаем, чтобы не мешать - каждая минута, каждое движение – на вес золота. Впоследствии Иван рассказывает нам о раненом.

"Ранение достаточно глубокое. Было осколочное ранение шеи и лобной области. Мы остановили кровотечение, стабилизировали состояние, пополнили кровопотерю. Дали ему препараты крови и плазму. И заинтубировали, можно сказать, во сне, отправили в госпиталь", – рассказывает медбрат.

Далее бойца ждет уже лечение в госпитале. Главное пока, что он жив и в стабильном состоянии. Впоследствии он попадет в руки специалистов узкого профиля и реабилитологов.

"Ранение тяжелое, так как это шея и голова. Результат в таких случаях предсказать очень трудно. Этим уже будут заниматься непосредственно нейрохирурги", – рассказывает Иван.

Часто медики снимают турникеты, делают перевязки, вводят кровь и плазму (фото: РБК-Украина)

Каждый раз как медики провожают раненых на следующее звено помощи – искренне надеются, что военный быстро выздоровеет. Иван вспоминает один из самых тяжелых случаев на его службе.

"Был случай, когда бойца привезли в крайне тяжелом состоянии с ампутациями двух ног, одной руки, ранением брюшной полости и грудной клетки. И уже при подъезде к стабилизационному пункту у него останавливалось сердце. Мы его завели, провели успешную реанимацию. Насколько мы потом узнавали, что он доехал до Днепра. А уж дальше что с ним, то неизвестно", – вспоминает медбрат.

Нельзя привыкнуть, но надо работать

Самое трудное для каждого медика – обуздать и выключить эмоции, ведь они могут мешать качественно оказывать помощь раненым. Кто-то только здесь начал получать такие навыки, а кто-то и раньше работал в медицинских учреждениях и уже выстроил барьер еще раньше.

"Когда я пришел в армию, у меня уже этот барьер существовал: я до этого работал много лет в больнице, в реанимации. Если сейчас приму какого-то конкретного человека близко к сердцу, то следующему не смогу оказать адекватную помощь. У меня цель – оказать чем больше помощи бойцам и просто поставить ширму, отгородиться и работать дальше. Знаю, что если я здесь отвлекся, то там я могу что-то пропустить, а мы не имеем на это права. Для нас каждая жизнь бойца – это как своя собственная ", – объясняет Иван.

На стабилизационном пункте готовят защитников к эвакуации в больницы – следующее звено помощи (фото: РБК-Украина) А если раненый – враг?

Украинским медикам часто приходится оказывать помощь российским пленным, которых привозят бойцы с передовой. Но даже понимая, что это враг, медики оказывают им полноценную помощь, как своим.

"Ты видишь ранение, ты работаешь с ранением. Ты оказываешь помощь, и все. Мы не звери. Мы не можем добивать себе подобных", – отмечает Иван.