Израиль атаковал территорию Ирана. И первые волны ракетных ударов были успешными. Как с точки зрения поражения ядерных объектов, так и с точки зрения уничтожения части систем ПВО и убийства ряда руководителей КСИР и ВС Ирана. Такой ущерб предусматривает нечто большее, чем просто разовый ответный удар. Конфликт может затянуться. Израиль выстоит.

На этом можно было бы поставить точку и, в зависимости от симпатий к участникам конфликта оценить с точки зрения эмоций. Возможно (учитывая внутриполитическую борьбу в Украине) так же с различной эмоциональной окраской провести сравнение действий украинского и израильского руководства. Все это будет. И есть. Я предлагаю остановиться на ином – как это повлияет на нас.

Первый вариант – если стороны ограничатся краткосрочной эскалацией. Наиболее приемленый для нас сценарий, поскольку он не создает новых рамок для политики в Восточной Европе. Но при этом (в случае успеха Израиля) снижает военный потенциал и влияния Ирана на Ближнем Востоке и в Африке.

Сценарий затяжной конфликт. Это означает, что Израиль и Иран не менее нескольких недель обмениваются ударами. При это Иранская сторона пытается активизировать своих партнеров в регионе. Худший подвариант данного сценария – включение в противостояние проиранских групп. Йемен прогнозируемо. Но, например, Иракское руководство вчера проводило активные консультации с проиранскими группировками. Просили в случае эскалации не атаковать американские военные объекты на территории Ирака.

Для нас это означает:

1. Уход украинской повестки (как и темы российско-украинской войны) не периферию информационного поля. С одной стороны это развязывает руки при планировании ударов вглубь российской территории (что Украина уже может делать), С другой – аналогичные вводные для РФ. В любом случае обмен ракетными ударами между Израилем и Ираном будет, извините за цинизм, более «привлекательным» для СМИ. А значит и более значимым для формирования общественного мнения.

2. Внимание США уходит на Ближний Восток. В «облегченной версии» мы это уже наблюдали во период начала израильской операции в Секторе Газа. Для нас это означает, с одной стороны, меньшее давление Трампа по компромиссам с РФ в ближайшие месяцы – дедушке будет не до того. С другой стороны, уменьшение объемов военных поставок. Типичный пример – 20 тысяч ракет, перенаправлением которых на «Ближний Восток» возмущался президент Зеленский. Этот запас, возможно, сейчас как раз нужен Израилю для уничтожение волн «Шахедов», летящих по их территории. Но то решение принималось до начала эскалации.

2.1. В случае масштабирования конфликта (например упомянутые выше группы в Ираке атакуют американские базы или под атаку в Красном море попадает американский флот и/или Иран наносит удары по ряду объектов в Персидском Заливе) мы имеем прямую вовлеченность США в конфликт. Что еще больше отбрасывает украинский вопрос на периферию политической повестки. Увы, но такой же процесс (хоть и с меньшей динамикой) будет характерен для ряда наших европейских партнеров.

3. Рост цен на нефть. Первый скачок мы уже наблюдаем. И, в случае затягивания конфликта, быстрого отскока вниз не будет. Скорее новый уровень цен, на который будут влиять как обстановка в Персидском Заливе, так и активность Йеменских хуситов. То есть Россия выйдет из периода падения уровня нефтегазовых доходов.

4. Рост цен на нефть естественно, ослабит желание части наших партнеров активно противодействовать работе серых схем экспорта российских углеводородов. Ведь это дешевое сырье.

5. Активизации торговли вооружениями между РФ и Ираном вряд ли происходит. Да и сейчас Россия использует для атак Северокорейские ракеты, а Иран более полугода проводил политику накопления боеприпасов. Что касается БПЛА – производство давно развернуто на территории РФ. В условиях когда оба государства воюют, продавать часть своего арсенала не согласится ни одна из сторон. А вот обмен технологиями, для организации собственного производства, вероятнее всего оживится.

В среднесрочной (3-6 месяцев) перспективе продолжающийся Израильско-Иранский конфликт создает крайне опасные политические рамки для Украины. В частности:

• Россия будет пытаться «продать» свои услуги как посредника в вопросах урегулирования. Продавать будет Соединенным Штатам. И, учитывая вовлеченность Вашингтона в процесс, потребует уступок на других направлениях.
• Возрастает роль РФ как потенциального продавца углеводородов. И вновь вспоминаем про американо-российский трек и разговоры о «совместной торговле» газов. Возможно, и нефтью. Для такого бизнеса необходима заморозка войны в Украине. Ценой уступок именно с нашей стороны.
• Активное участие Ирана в войне против Израиля затрагивает китайские интересы. Напомню, что южная ветка сухопутного маршрута «Пояс и Путь» строится через территорию Ирана и Турции. Она становится рисковой. А значит вновь возрастает роль и значение северного маршрута – через территорию России.
• Война в Иране создает риски для масштабирования турецко-азербайджанского проекта по выводу туркменского газа на европейский рынок. Напомню, что сейчас речь идет о примерно 5 млрд. кубометров в год, которые через иранские трубопроводы заходят в турецкую ГТС. Прямой трубопровод по дну Каспия пока в проекте. Возможно, что Турция попытается интенсифицировать процесс, но в интересах РФ будет максимально его тормозить либо сорвать вовсе.

Что может делать Украина?

Во-первых, учиться у Израиля и у Ирана. Речь идет о локализации производства вооружений на своей территории. В условиях ослабления поддержки в виде «пакетов помощи» единственный алгоритм – говорить о совместном доходе – производстве вооружений тут.

Во-вторых, обеспечить надежный и безопасный «политический тыл». Отношения с соседями становятся ключевым вопросам как удержания ситуации так и выживания. Сегодня мы имеем сложности на венгерском и словацком направлении, непростую ситуацию на польском и относительную стабильность на румынском. Последнее по крайней мере до выборов в Молдове. Ключевая задача на ближайшие недели (даже не месяцы) – аудит возможных конфликтов и выработка мер по их недопущению. А так же попытка снизить градус напряженности в уже существующих.

В третьих. В условиях снижения вовлеченности США, вопрос выстраивания устойчивых партнерских отношений с европейскими странами становится приоритетом. Если можно так сказать, мы входим в период «европеизации» украинской внешней политики.

В четвертых – дополнительные партнерства. Усиление РФ после войны в Украине крайне не выгодно Турецкой Республике. Война на Ближнем Востоке и игра Кремля на этих вопросах уже (!) создает дополнительные риски для продвижения турецких интересов. А это означает, что Анкара становится еще одним приоритетом для диалога.

И, наконец, далекие направления. В условиях трансформации контуров внешней поддержки Украины необходимы последовательные шаги по выстраиванию диалога с государствами БРИКС. В первую очередь, с Китаем и Индией. И тут, кстати, в качестве посредника ((по крайней мере на китайском направлении) может выступать Турция.

Это тезисы с точки зрения логики. А эмоциональная оценка, радость или гнев, подбрасывание чепчиков в воздух… таких текстов, думаю, в ближайшие сутки будет более чем достаточно.