Многие ждут, что война усилит украинскую партию "ястребов".

На это намекает популярность Валерия Залужного и Кирилла Буданова. Общее количество ветеранов в стране. Прямая и явная угроза со стороны РФ. В конце концов, об этом говорит тот факт, что на четвертом году полномасштабной войны самый высокий уровень доверия – у Збройних сил України.

В ситуации, когда больше миллиона людей в стране носят форму, такой сценарий и правда выглядит вероятным. Каждый публичный волонтер или медийный военный теоретически может податься в политику. Но при этом в нашей стране есть слон, которого мы не замечаем.

Это партия уклонистов. 

Вовсе не каждый мужчина в тылу попадает в эту группу. Одни работают на оборонку, другие обслуживают критическую инфраструктуру, третьи стоят на учете и ждут своей очереди на мобилизацию. Но при этом у нас есть шесть миллионов человек, которые решили не сообщать свои данные ТЦК. Эта цифра – прямая иллюстрация того, что уклонистов ощутимо больше, чем военных. Мобилизацию они рассматривают как экзистенциальную угрозу и эта идентичность для них важнее региональных или языковых различий. Потенциально они способны стать электоральной группой, у которой, вдобавок, есть ценностный запрос. А именно: они хотят ощущать себя носителями нормы.

[BANNER5]

Человек – существо не рациональное, а рационализирующее. Он сперва выбирает для себя модель поведения, а следом начинает искать ей объяснение. Поэтому ключевой запрос у уклониста сводится к поиску самооправдания. Каждый хочет договориться с собственной совестью. Каждому важно ощущать себя не исключением, а правилом.

У них нет шансов вписаться в этический стандарт военного времени. Когда весь накопленный цивилизацией культурный багаж говорит о том, что защищать страну от вторжения – это правильно. Поэтому они прячут испуг и фрустрацию за агрессией. А заодно – занимаются поиском оправдания, которое должно объяснить, почему они могут позволить себе не надевать пиксель.

Мы регулярно видим их объяснения в соцсетях. Про то, что воевать должны полиция, депутаты и чиновники. Про то, что в провале мобилизации виноваты власти, командиры и низкие зарплаты. Они раз за разом выкатывают стране условия – и требуют сперва отправить на фронт кого-то еще. Каждый из них хочет ощущать себя на правильной стороне истории – а потому они выстраивают свою стратегию на самооправдании и встречных обвинениях.

"Партия уклонистов" намного больше любой потенциальной "партии ястребов". И за ее голоса и лояльность уже развернулась борьба. 

Алексей Арестович дает ей советы – как ставить на место ветеранов, если те начнут задавать неудобные вопросы. Дмитрий Гнап уверяет ее, что современная война не требует большого количества солдат. Алексей Гончаренко и вовсе предлагает заменить мобилизацию добровольным рекрутингом – потому что тоже спешит урвать свой кусок от этого электорального пирога.

[BANNER1]

Если вы хотите возглавить социальную группу, для начала вы должны отпустить ей грехи. Те, кто заигрывают с партией уклонистов, дарят пастве спасительное самооправдание. Они подменяют причину и следствие – чтобы водрузить уклониста на пьедестал и переодеть его в белое. Они молчат о том, что бусификация стала реакцией на неготовность людей реагировать на повестки. Зато уверяют своих клиентов в том, что проблема не в их нежелании поступать правильно, а в Других. В тех, кто присылает им повестку. В тех, кто проверяет документы на улице. В тех, кто говорит, что принудительная мобилизация безальтернативна на войнах такого масштаба.

Социальная группа получает контуры, если у нее есть Чужой. Для человека, который боится надеть форму, на роль "чужого" подойдут самые разные люди и явления. Территориальные центры комплектования. Военные, которые говорят о нехватке людей на фронте. Политики, которые призывают не соглашаться на мир любой ценой. Повестка "суверенитета" и идея вооруженного противостояния агрессору, в конце концов. 

Партия уклонистов хочет ощущать себя носителем правильной жизненной стратегии. А потому она дрейфует к обесцениванию тех, кто поступил иначе. В результате люди в форме получают ярлыки. "Строит карьеру". "Ищет мужа". "Ряженый". "Пошел за деньгами". "Хочет в политику". Фронтовой опыт дает легитимность, на которую уклонист претендовать не может, а потому он пытается обесценить любого оппонента в пикселе. Лишить морального права. Отказать в легитимности. Опустить до своего уровня. Рано или поздно найдутся те, кто не побрезгует отреагировать и на этот политический запрос.

[BANNER2]

"В стране диктатура". "Ветераны неадекватны". "Армия воюет мясом". Любой подобный лозунг безошибочно выдает в своем авторе человека, который ищет себе индульгенцию. Фактически, это перечисление отговорок, по которым страна не заслуживает его защиты, армия – его усилий, а военные – его службы. 

Многие в партии уклонистов возлагали надежды на Дональда Трампа. Его обещания закончить войну вселяли в них надежду. Если бы боевые действия встали на паузу, это дало бы им шанс противопоставлять свой "гуманизм" ястребиной позиции "партии суверенитета". Ровно поэтому они так рьяно аплодировали собственным ожиданиям от его президентства. Трагедия уклонистов в том, что на перемирие не согласен Кремль – и это лишает их возможности объявить себя сторонниками "худого мира".

Таких людей достаточно много. Они могут обеспечить политическую карьеру. Провести фракцию в парламент. Они пойдут за тем, кто подарит им индульгенцию. За тем, кто предложит альтернативную этику. За тем, кто наделит их правом смотреть свысока. За тем, кто позволит им считать себя партией победителей, а не проигравших. И мы уже видим, как политики начинают предлагать им свои услуги.

Потому что голоса не пахнут.

Павел Казарин