Уже одобренный обеими партиями (осталось только формальное голосование полным составом Сената – вероятно, уже 20 января, прямо в день инаугурации) будущий госсекретарь (и главный дипломат) США Марк Рубио обозначил основные векторы будущей внешней политики США.

По сути, их два:

1. Америка перво-наперво – «сильная и уверенная Америка, которая участвует в мировой деятельности, вновь ставя наши основные национальные интересы больше всего».
2. Китай – главный соперник, «самый мощный и опасный противник, с которым когда-либо сталкивалась эта нация»*. Он украл путь к статусу сверхдержавы, его экспансию следует немедленно сдержать. Противостояние Китая будет предполагать развитие внутреннего промышленного потенциала США.

***

*При этом Рубио находится под китайскими санкциями по поводу путешествий: он их заработал в 2020-м за поддержку гонконгских протестующих за демократию. То есть Рубио станет первым госсекретарем, который будет работать под действием китайских ограничений на поездки.

***

Что касается глобальной роли Америки, то речь Рубио обозначила ее кардинальное изменение, переориентацию из внешних вызовов на внутренние ради собственного усиления. Рубио сказал, что видит мир в хаосе, где непросто будет восстановить порядок.

«Это будет невозможно без сильной и уверенной Америки, которая участвует в мировой деятельности, снова ставя наши основные национальные интересы больше всего». Рубио отверг ключевой принцип внешней политики Байдена – «либеральный мировой порядок» под руководством США – в пользу веры Трампа в «Америку прежде всего».

«Послевоенный глобальный порядок не просто устарел; теперь он оружие, которое используют против нас». Рубио акцентировал здесь роль именно Китая (как наиболее «использующего послевоенный глобальный порядок против США»). Однако не факт, что он не имел в виду также и Европу, которая привыкла к позиции в НАТО под «зонтиком безопасности» США.

То есть можно предположить, что администрация Трампа готовится полностью развернуть внешнюю политику США. Однако пока более или менее конкретные заявления касаются только соперничества с Китаем.

А в вопросе роли США в НАТО (или выхода США из НАТО – то есть разрушения Альянса как основы коллективной безопасности ЕС) Рубио пока весомо обозначил варианты выбора для Америки: сохранить ли «главную оборонную роль» в Альянсе, или быть «предохранительным механизмом для агрессии», а европейцы тогда возьмут на себя больше ответственности.

В общем это совпадает с репликами Трампа (считать их официальными заявлениями не следует по многим причинам). Он сосредоточился на Китае. Подозрительно оценивает функции НАТО. И стоит заметить, что Россия, амбиции и желания Путина далеко вне фокуса интересов 47-го президента США.

Согласно заявлениям Рубио, защита американской экономики и ее развитие, создание рабочих мест (т.е. то, что Трамп обещал избирателям) сочетаются с необходимостью толкования Китая на глобальной арене. Рубио предупредил, что Китай стремится контролировать жизненно важные цепочки поставок в США.

«Если мы останемся на том пути (увеличении зависимости от Китая), по которому мы сейчас двигаемся, менее чем за 10 лет практически все, что имеет для нас значение в жизни, будет зависеть от того, позволит ли Китай нам это или нет – все, начиная от лекарства против артериального давления, которое мы принимаем, и до того, какие фильмы мы можем смотреть.

То есть, можем ожидать развертывания торговой войны США с Китаем (возможно, это начнется уже в конце января): пошлины, лицензии... Пока неизвестно, что по этому поводу скажет Маск из его «Tesla-Шанхай», которая в прошлом году увеличила производство почти до 2600 автомобилей в день (всего изготовила почти миллион), и с 36,7% продаж автомобилей Tesla (657 тыс.) именно в Китай.

С другой стороны, еще в начале 2024 года «Tesla-Шанхай» начала сокращать производство. Плюс китайский автопроизводитель электрокаров BYD Co агрессивно отвоевывает рынки электроавтомобилей и догоняет Tesla (хотя ЕС прошлой осенью начал принимать заградительные меры: окончательно увеличил пошлину на китайские электромобили до 35,7% и 7,8% на Tesla). Вряд ли, конечно, Маск «трампизируется» к тому, чтобы перенести производства из дешевого Китая в США.

Однако он действительно может изменить локализацию заводов (на ту же Индию или где-нибудь), чтобы поддержать антикитайскую позицию Трампа. Или с таким же успехом Маск может поднять скандал и поссориться с Трампом из-за слишком жестких мер по импорту из Китая. Однако возвращаясь к декларациям Рубио по Китаю, он сразу, еще до назначения, начал готовить Конгресс к возможному военному столкновению с Китаем через Тайвань.

Точнее, если Вашингтон не произведет «кардинальных» изменений в своей позиции по отношению к Китаю (чтобы «они пришли к выводу, что затраты на вмешательство на Тайване слишком высоки»), ему придется как-то обращаться с перспективой «катаклизмического военного вмешательства» в Индо-Тихоокеанском регионе еще до конца десятилетия – то есть в ближайшие пять лет.

Опять же, никак не учитывается Россия как сколь-нибудь значимый фактор. Это можно считать указанием, что столь ожидаемая Кремлем беседа Трампа с Путиным будет ни о чем. Трамп принципиально не услышит «глобальные требования» Путина (в частности, по отступлению НАТО к позициям на 1997 год – «ультиматуму Рябкова»), потому что у него свои планы на НАТО.

То же касается претензий Путина к участию в «глобальном перераспределении зон влияния» или в определении нового мирового порядка. Чтобы Трамп принялся рассматривать возможность такого, Россия должна стать победителем в войне. А этого даже близко нет. Сенаторы отмечают Трампу, сколько всего потеряла Россия после нападения на Украину 24.02.22 и настолько ослабла («даже не осилила защитить своего ставленника Асада»).

Обсуждать конкретные моменты – тот же отказ принимать Украину в НАТО в ближайшие несколько лет? Так, в контексте ожидаемого переформатирования НАТО в европейский оборонный альянс (с ведущей ролью именно Европы, а не США) это бессмысленно. Миротворческий контингент? Гарантии? Это тоже в Европу.

Итак, наиболее вероятно, что Трамп поговорит с Путиным просто для того, чтобы потом вспомнить в нескольких десятках речей публики, что он «говорил с Путиным, в отличие от Байдена».

В конце концов, до инаугурации четыре дня. До возможного разговора с Путиным тоже не так долго. Как и до первых официальных решений Белого дома, в том числе внешней политики и отношений с Китаем. Наблюдаем.